☰

Освоение сибири и дальнего востока. С времен Екатерины II по Сибири Освоение сибири при екатерине 2

  • Дальнейшее расширение границ на юг и восток
  • Военные конфликты на крайнем северо-востоке Азии
  • Географические открытия и научные достижения
  • Великая Северная экспедиция и деятельность академика Г.-Ф. Миллера в Сибири

Дальнейшее расширение границ на юг и восток .
Среди внешнеполитических задач Российской империи важное место занимал вопрос обороны сибирских границ. В первые десятилетия XVIII в. активизировалось русское проникновение в казахские степи и на Алтай. После того, как джунгарский хан Галдан погиб в борьбе с Китаем, принявший власть его племянник Цэван-Рабдан переселил на юг значительную часть енисейских киргизов, освободив, таким образом, верховья Енисея, чем не замедлили воспользоваться русские. К 1710 г. здесь были построены Минусинский, Абаканский и Саянский остроги. Продвижение к истокам Оби ознаменовалось появлением первых русских поселений и крепостей на территории современной Новосибирской области - Умревинского острога (1703) , Колывани (1713) , Бердского острога (1716) и др.Джунгары, разумеется, не желали мириться с русским продвижением на юг и пытались ему воспрепятствовать: в 1709 г. осаждали Кузнецк , а в 1710 г. разрушили Бикатунскую крепость. Однако Петр I настойчиво добивался перехода степей под власть России, особенно после того, как получил сообщение от губернатора кн. М. П. Гагарина о наличии богатых золотых россыпей в джунгарских владениях у г. Яркенда.
На разведку решено было отправить отряд полковника И. Д. Бухгольца численностью почти 3 тыс. чел. Летом 1715 г. он двинулся из Тобольска вверх по Иртышу и добрался до оз. Ямыш, где заложил Ямышевскую крепость. Однако, будучи осажден там большим войском джунгар, Бухгольц вынужден был покинуть крепость и отступить вниз по Иртышу до устья р. Оми, где в 1716 г. заложил Омскую крепость. В следующие годы по Иртышу была построена целая цепь русских крепостей, тянувшаяся до его верховьев, в том числе Семипалатинская (1718) . А в 1720 г. майор И. М. Лихарев из Тобольска с отрядом в 440 чел. дошел до оз. Зайсан и на обратном пути построил Усть-Каменогорскую крепость . Таким образом, все правобережье Иртыша было закреплено за Россией. Джунгарское ханство, проиграв войну с Китаем в 1718-1723 гг. , вынуждено было пойти на уступки. Русское посольство капитана И. Унковского 1722 г. в Джунгарию и ответное посольство джунгар1724 г. в Петербург способствовали примирению сторон, тем более, что главным противником Джунгарии оставался Китай, а Иртышская укрепленная линия препятствовала проникновению кочевников на русские земли.
Неспокойно было и на юго-западном участке сибирской границы, где в XVIII в. несколько раз поднимали восстания башкиры - в 1704-1711 и 1735-1740 гг. Одновременно приходилось отбивать постоянные набеги казахов на приграничные земли. Петр I интересовался возможностью включения Казахстана в сферу влияния России, высказавшись на этот счет таким образом: "Киргиз-кайсацкая орда… всем азиатским странам и землям… ключ и врата; той ради причины оная де орда потребна под российской протекцией быть…". Крупные политические объединения на территории Казахстана - жузы , в 30-х - 40-х гг. XVIII в. один за другим принимали российское подданство. Продолжалось активное крепостное строительство: от Иртыша к Тоболу возводится Ишимская укрепленная линия.
Когда же в 50-х гг. Джунгария была окончательно разгромлена Китаем, возникла опасность прямого военного столкновения с новым могущественным противником. Маньчжурам удалось даже добиться принятия китайского подданства (пусть и чисто номинально) населением Восточного Казахстана. В степях возводится новая Пресногорьковская линия укреплений, а для защиты Алтая возводится Колывано-Кузнецкая укрепленная линия, шедшая от Усть-Каменогорской крепости к Бийску. Кроме того, Горный Алтай уже давно осваивался русскими поселенцами - прежде всего, беглыми солдатами, крестьянами, рабочими сибирских заводов. Русское правительство смотрело на это самовольное заселение сквозь пальцы, поскольку людей в Сибири, как и прежде, не хватало, а в 1792 г. поселенцы договорились с чиновниками, уполномоченными Екатериной II, о принятии российского подданства в обмен на освобождение от казенных повинностей. Договориться оказалось не сложно, поскольку для пополнения гарнизонов сибирских крепостей, например, в это время активно прибегали к услугам даже беглых раскольников (старообрядцев), не вмешиваясь в их веру. Также сюда переселяли часть донских и запорожских казаков. Словом, даже настроенные резко отрицательно в отношении имперского правительства элементы вносили свой вклад в дело освоения и защиты русских владений на юге Сибири.
Своеобразно складывались на протяжении XVIII в. отношения с Китаем. После того, как маньчжуры захватили северную Монголию и вышли вплотную к границам русских владений в Забайкалье, правительство Петра I постаралось договориться об установлении четкой границы между двумя государствами. Это было сделано уже после смерти первого российского императора, когда в 1727 г. посольству графа С. Л. Владиславича-Рагузинского удалось заключить Кяхтинский договор. Он устанавливал линию границы от Саян до Амура и определял условия русско-китайской торговли, развернутой вскоре в той же Кяхте. Однако всех проблем этот договор не решил, поскольку имело место постоянное бегство монголов из-под маньчжурского владычества в пределы России. Не редкостью были и разбойничьи набеги монгольских шаек, и контрабандная торговля в обход пограничных постов, которой весьма охотно занималось население с обеих сторон. Наконец, Россия по-прежнему не отказывалась от идеи распространить свою власть на Амур, дабы воспользоваться этим путем для сообщения с Камчаткой и другими северо-восточными землями.
Еще в первой половине века на Амур отправляются исследовательские партии, выяснившие, что маньчжуров на прилегающих землях нет, а местные жители никому не подчиняются. А в 50-х гг. была предпринята попытка организовать плавание русских судов по Амуру - секретная Нерчинская экспедиция под руководством бывшего вице-президента Адмиралтейской коллегии Ф. И. Соймонова приступила к изучению фарватера. Естественно, все это, став известным в Пекине, никак не способствовало улучшению отношений с Россией. На официальную просьбу русского правительства разрешить плавание по Амуру, Китай ответил категорическим отказом. А когда после разгрома Джунгарского ханства армии маньчжуров вышли к границам русских владений в Западной Сибири, стороны оказались на грани войны. Однако в дальнейшем правительство Екатерины II решило отказаться от конфронтации ввиду явного численного превосходства противника. К тому же, имея главным противником Турцию, Российская империя не могла позволить себе вести войну сразу на нескольких фронтах, поэтому о Приамурье снова забыли, вернувшись к этому вопросу лишь в XIX в. Тем не менее, были приняты меры по укреплению забайкальской границы - там построили еще 7 крепостей, а затем по проекту иркутского губернатора учредили отдельное Забайкальское казачье войско.
Так складывались дела на южных границах русских владений в Сибири. Продвижение на новые земли, как видим, шло в XVIII в. гораздо медленнее, нежели в предыдущем столетии, но все-таки шло. А прогрессирующее ослабление Китая и непрочное положение мелких среднеазиатских государств давали надежду на приращение владений России за их счет в будущем.

Военные конфликты на крайнем северо-востоке Азии .
На северо-востоке Сибири, казалось бы, дела должны были складываться гораздо успешнее, ведь здесь русские сталкивались не с цивилизованными народами, имевшими свою государственность, а с "дикими" аборигенами, находившимися на самых низших ступенях общественного развития - ительменами, коряками и чукчами, покорение которых не могло встретить затруднений. Однако в реальности получилось все как раз наоборот: именно здесь русские колонизаторы встретили самое ожесточенное сопротивление, и именно здесь русские вооруженные силы потерпели поражение в полномасштабной войне с аборигенами: единственный случай в сибирской истории.
Поход Атласова на Камчатку в самом конце XVII в. не мог, конечно, привести к автоматическому подчинению этой территории. Когда же по его следам устремились казачьи отряды, то ительмены (камчадалы) постарались дать им вооруженный отпор. Казакам пришлось возводить здесь укрепленные остроги, но даже при этом аборигены неоднократно поднимали восстания - за первую половину XVIII в. их было не меньше пяти. Подавлялись эти восстания с огромным трудом и путем фактического истребления непокорных. За каких-то полвека численность ительменов в результате сократилась с 13 до 6 тыс. чел. Сыграла в этом свою роль и своеобразная система общественных и семейных отношений, бытовавшая тогда у аборигенов северо-востока Сибири. Так, совершенно не работала здесь система взятия заложников (аманатов ), поскольку жизнь даже ближайших родственников у чукчей, коряков и ительменов ценилась нисколько не выше жизни чужого человека. Поэтому вносить ясак ради сохранения жизни пленных родичей они отказывались. А потерпев поражение в бою, мужчины племени сначала убивали своих жен и детей, после чего сами кончали самоубийством. Разумеется, такая система отношений воспринималась русскими как дикая и необъяснимая, хотя у нее, конечно, были свои основания, сложившиеся в процессе многовекового развития общественного строя этих народов и связанные как со спецификой их образа жизни, так и с теми природно-географическими условиями, в которых они вынуждены были существовать.
Камчатку в итоге удалось усмирить, после чего русское правительство обратило внимание на коряков , обитавших к северу от полуострова и по берегам Охотского и Берингова морей. Большинство из них упорно отказывались признавать русскую власть и платить ясак, а также нередко нападали на проходящие через их земли казачьи отряды, создавая, таким образом, угрозу сухопутному сообщению с Камчаткой из Якутска. К 20-м гг. XVIII в. удалось покорить часть племенных групп коряков, но другие продолжали сопротивление. И здесь русским пришлось сначала возводить несколько крепостей и даже направить в помощь казакам подразделения регулярной армии, прежде чем начинать решительное наступление. С 30-х гг. началось планомерное наступление русских отрядов на корякские земли, увенчавшееся в итоге успехом. К 60-м гг. XVIII в. сопротивление коряков было сломлено. Помимо невосполнимых потерь, понесенных аборигенами (численность коряков сократилась с почти 13 тыс. лишь до 5 тыс. чел.), этому немало способствовала межродовая рознь, поскольку часть коряков оказывала русским помощь в разгроме других враждебных групп. Наконец, внесли свою лепту и чукчи, почти ежегодно совершавшие набеги на стойбища коряков и отгонявшие их оленьи стада. Но даже при этих условиях потребовалось почти 30 лет, чтобы подчинить коряков русской власти.
Но самое упорное сопротивление русским оказали чукчи - народ, способный выставить не более 2 тыс. воинов. Столкновения с ними, начавшись еще во второй половине XVII в., продолжались и в начале XVIII в. Чукчи грабили своих соседей - юкагиров и ясачных коряков. Те обращались к русским властям, но отправлявшиеся в ответные походы казачьи отряды обычно терпели поражения от чукчей. Более того, последние расширяют подконтрольную им территорию, появившись в непосредственной близости от Анадырского острога - крайнего опорного пункта русских на северо-востоке Сибири. Поэтому в 1727 г. русским правительством было принято решение о необходимости полного разгрома и покорения чукчей военной силой, для чего туда была отправлена военная экспедиция из 400 солдат во главе с якутским казачьим головой А. Ф. Шестаковым и капитаном Тобольского драгунского полка Д. И. Павлуцким. Шестаков весной 1730 г. с отрядом в 150 чел., в котором насчитывалось лишь 20 казаков, остальные были союзные якуты, тунгусы, ламуты и коряки - союзники весьма ненадежные, двинулся против почти 2 тыс. чукотских воинов. Сражение произошло 14 марта и закончилось полным разгромом отряда Шестакова, причем сам командир погиб в бою. Капитан Павлуцкий возглавил поход на чукчей, состоявшийся в 1731 г.
В поход отправились 215 русских служилых людей, а также более 200 союзных им коряков и юкагиров. В ходе кампании Павлуцкий нанес чукчам несколько тяжелых поражений: потери их в каждом сражении исчислялись сотнями убитых. Его отряд вернулся осенью того же года, не понеся особых потерь. Однако Чукотка произвела на Павлуцкого удручающее впечатление, и в своем рапорте Тобольской губернской канцелярии он высказался прямо: "Привести чукоч в подданство невозможно…". Кроме того, он, будучи армейским офицером, вряд ли был способен призывать чукчей в ясачный платеж "ласкою и приветом", предпочитая полагаться на военную силу. Да и рядовые участники походов стремились, прежде всего, к получению военной добычи за счет ограбления аборигенов. Понятно, что в таких условиях заставить чукчей признать русскую власть и платить ясак не было никакой возможности, поскольку они предпочитали скорее умереть, нежели подчиняться завоевателям. Развитие этих тенденций привело, в конце концов, к тому, что в 1742 г. правительством был издан указ, предписывавший "немирных чукчей искоренить вовсе", т. е. была официально сделана ставка на войну и поголовное истребление непокорного народа.
Реализовать этот указ, впрочем, так и не удалось. Несмотря на предпринятые в 1744 и 1746 гг. карательные походы, полностью уничтожить чукчей так и не удалось, а 14 марта 1747 г. погиб в бою и сам командир Анадырской партии Павлуцкий, ставший к тому времени уже майором. Это произвело отрезвляющее впечатление на русские власти, ясно дав понять, что силой оружия чукчей не победить. Поэтому с начала 50-х гг. правительство попыталось завязать мирные переговоры с противником. Продолжались они более 20 лет и шли очень трудно. Для достижения успеха пришлось пойти на ликвидацию в 1771 г. Анадырского острога и вывод с Чукотки всех русских вооруженных сил. Наконец, в 1778 г. главный чукотский тойон А. Хергынтов и русский капитан Т. И. Шмалев подписали договор о мире. В следующем году Екатерина II официально объявила о принятии чукчей в российское подданство, которое, впрочем, носило чисто формальный характер: русской администрации они не признавали, ясак платили только по собственному желанию и зачастую в обмен на подарки еще большей стоимости. Такое положение, кстати, сохранялось вплоть до первой половины XX в. Лишь благодаря тому, что чукчи постепенно втягивались в торговлю с русскими, с ними удавалось поддерживать более-менее постоянные связи. Так завершился самый продолжительный вооруженный конфликт на территории Сибири, который с полным основанием можно называть и войной, которую русские в итоге проиграли - случай исключительный, а для XVIII в., когда слава русского оружия гремела во всем мире, в особенности.

Географические открытия и научные достижения .
Наряду с попытками утвердиться на крайнем северо-востоке, активно шли в XVIII в. и морские исследования. Корабли российского флота достигали берегов Северной Америки, открыли Аляску и Алеутские острова. Уже с середины века там начинается масштабный промысел пушного зверя. Ну а к концу столетия на сцене появляется Г. И. Шелихов, с именем которого связана русская колонизация Аляски и возникновение так называемой Русской Америки. На жизни и деятельности этого человека, которого современники называли не иначе, как русским Колумбом, стоит остановиться особо. Происходя из небогатых купцов Курской губернии, Шелихов в молодости свел знакомство с известным И. И. Голиковым - тоже купцом, написавшим 12-томную историю царствования Петра I. По его протекции Шелихов в 70-х гг. попал в Иркутск, где развернул собственную предпринимательскую деятельность, а оттуда - в Охотск, где начал сам снаряжать экспедиции за пушниной. Со временем ему пришла мысль организовать на Алеутских островах и на американском побережье постоянные базы. И в 1784 г. на трех судах он отправился на о. Кадьяк, где сумел убедить аборигенов в своей дружбе и мирных намерениях, после чего заложил там крепость и селение. Вернувшись в Россию, Шелихов добился аудиенции у Екатерины II, убеждая ее в необходимости создания монопольной торговой компании и активного заселения Северной Америки русскими. Императрица, будучи противницей торговых монополий, его идею не поддержала, но и не отклонила, предоставив возможность действовать по собственной инициативе. Шелихов этим воспользовался, и к концу века на островах и на Аляске насчитывалось уже 6 русских поселений.
Шелихов скончался в 1795 г., однако дело его не пропало и продолжало развиваться. В 1796 г. на о. Ситка была построена столица Русской Америки Новоархангельск, а в 1799 г. по указу императора Павла I создается Российско-Американская компания, объединившая всех сибирских купцов, промышлявших в северной части Тихого океана и получившая монопольные права на торговое обслуживание русских владений в Северной Америке и колонизацию новых территорий. Под крылом компании расширялась добыча пушнины и морского зверя, развивалась торговля с индейцами и с колониями других европейских держав, был заведен свой флот и т. д. Полученную на Тихом океане пушнину русские купцы в Сибири обменивали на китайский чай, который затем отправляли на продажу в центральную Россию и в Европу. Управлявший после Шелихова русскими поселениями в Америке А. А. Баранов настойчиво расширял владения компании к югу, добравшись даже до северной части современной Калифорнии, где в 1812 г. был основан форт Росс.
Но не только новыми успехами колонизации и дальнейшим расширением русских границ замечателен в истории Сибири XVIII век. Он также стал временем организации масштабных научных экспедиций с целью возможно более тщательного изучения до сих пор остававшихся во многом "неведомыми и незнаемыми" сибирских земель. Современники не случайно называли это столетие эпохой "второго открытия Сибири". Конечно, и в XVII в. немало полезной информации можно было найти в отписках и сказках русских землепроходцев, в статейных списках посольств и т. д., но все они, оседая в Сибирском приказе, становились достоянием архивов и почти не использовались. К началу XVIII в. оказалось забытым даже плавание Дежнева. Первым трудом, предназначенным для использования в повседневных делах государственного управления, стала "Чертежная книга Сибири" 1701 г., составленная тобольским сыном боярским С. У. Ремезовым и включавшая планы почти всех сибирских городов с уездами. А в царствование Петра I изучение Сибири было возведено в ранг важнейшего государственного мероприятия, так что произошел принципиальный перелом во взглядах российского правительства на восточную половину империи.
Главным вопросом, занимавшим лично Петра I, было то, "сошлась ли Азия с Америкой?". Для его разрешения сначала в 1711-1721 гг. силами нескольких экспедиционных отрядов было произведено изучение Камчатки и Курильских островов, впервые точно нанесенных на географическую карту. А в самом начале 1725 г. , уже перед смертью, Петр поручил В. Берингу, датскому капитану на русской службе, окончательно выяснить ответ на этот вопрос. В ходе Первой Камчатской экспедиции 1725-1730 гг. Беринг открыл о. Св. Лаврентия , прошел через пролив, впоследствии названный его именем, и вышел в Северный Ледовитый океан, подтвердив, таким образом, известия Дежнева о том, что Азия отделена от Америки проливом. Двое из участников этой экспедиции в 1732 г., отплыв с Камчатки, достигли берегов северо-западной Аляски. Сам Беринг продолжал оставаться в Восточной Сибири, чтобы возглавить в скором времени Вторую Камчатскую экспедицию.
Одновременно началось и обследование внутренних областей Сибири. В 1719 г. сюда был направлен по договору на 7 лет доктор Д. Г. Мессершмидт, изучавший географию и природные богатства края, его историю, жизнь сибирских народов и т. д. Собранные им огромные естественно-исторические и этнографические коллекции в 1727 г. были переданы в распоряжение Академии наук в Петербурге. Попавший в сибирскую ссылку пленный шведский офицер Страленберг также собрал множество сведений по истории и этнографии Сибири, а вернувшись на родину, опубликовал их в книге "Северная и восточная части Европы и Азии" на немецком языке. Но главным событием сибирской истории первой половины XVIII столетия стала, конечно же, Великая Северная экспедиция 1733-1743 гг., состоявшая из одного сухопутного "академического" отряда (включавшего несколько самостоятельных групп) и шести морских отрядов. На сухопутный отряд была возложена задача исследования по возможности всей территории русских владений за Уралом, морские же экспедиции должны были искать земли к востоку и югу от Камчатки, а также выяснить, существует ли морской путь от северных берегов Сибири к Индии и Южной Америке.

Великая Северная экспедиция и деятельность академика Г.-Ф. Миллера в Сибири .
"Академический" отряд состоял из европейских ученых, поступивших на русскую службу. Среди них были профессора Г. Ф. Миллер (историк и филолог) и И. Г. Гмелин (естествоиспытатель), академик Делиль де ла Кройер (географ и астроном), адъюнкты Петербургской Академии И. Э. Фишер и Г. В. Стеллер , переводчик Сената Я. Линденау. Под началом у них состояли русские студенты, геодезисты, художники, переводчики. Объехав почти всю территорию Сибири, они собрали гигантский материал по интересовавшим каждого из них отраслям знаний: составили огромные коллекции образцов минералов, флоры и фауны, зафиксировали в экспедиционных дневниках наблюдения и выводы относительно истории и этнографии как аборигенов, так и русского населения Сибири, провели географическую и астрономическую съемку многих местностей и т. д. Еще более важным явилось то обстоятельство, что большинство этих материалов были опубликованы, составив, без преувеличения, золотой фонд европейской науки XVIII в. Гмелин по возвращении издал многотомный труд "Флора Сибири", С. П. Крашенинников, участвовавший в экспедиции студентом, опубликовал в 1755 г. "Описание земли Камчатки". Но главной фигурой в составе экспедиции стал, конечно же, Г. Ф. Миллер, которого называют, подобно Геродоту, "отцом сибирской истории".
Миллер родился в 1705 г. в Вестфалии, и уже в возрасте 20 лет, закончив Лейпцигский университет, перебрался в Россию. В 1731 г. он стал профессором Петербургской Академии наук, потом отправился в Сибирь, а по возвращении получил в 1747 г. официальную должность историографа. С 1766 г. и до своей смерти в 1783 г. руководил архивом Коллегии иностранных дел. Его научная деятельность была исключительно многообразна: он издавал исторические памятники, редактировал журналы, писал научно-исследовательские статьи. Венцом же его исследовательской деятельности стал фундаментальный труд "История Сибири", в котором он собрал и обобщил полученные им в Сибири уникальные материалы - целый свод исторических, этнографических и географических сведений. Кроме того, в ходе путешествия по Сибири Миллером были исследованы местные архивы, а вывезенные им оттуда документы впоследствии составили содержимое значительных фондов центральных государственных архивов в Москве и Петербурге. Не обращаясь к этим фондам, невозможно изучать историю Сибири XVII-XVIII вв. даже в наши дни.
Миллер не только самолично изучал архивные документы в сибирских городах, но и проводил специальные опросы воеводских канцелярий, посылая их начальникам свои анкеты с требованием дать письменные ответы на сформулированные там вопросы. Как писал впоследствии сам ученый, "я за благо рассудил, что для получения о подлинном состоянии каждого города… обстоятельных и достоверных ведомостей, необходимо нужно оных требовать от канцелярий в каждом городе". В первую очередь Миллера интересовали истории основания городов и слобод: требовалось указать, когда, по каким указам и кем был основан город или слобода, причем сделать это по выпискам из подлинных документов и старинных дел. Далее шли вопросы по современному состоянию города - его строения, состояние дел в канцелярии, состав ее служителей, сохранность архивных дел. Сведения о населении Миллер запрашивал по выделенным им категориям: служилому, русскому податному и аборигенному ясачному. Интересовали его также объемы ежегодных сборов налогов и таможенных пошлин, доходы и расходы местной казны. Уже по этому перечислению можно заключить, насколько ценными оказались для последующих поколений ученых собранные Миллером сведения, ведь большинство документов сибирских архивов XVII-XVIII вв. до нас не дошли - погибли от пожаров, сгнили, истлели и т. д. Однако содержание их можно найти в сделанных Миллером выписках, а также его дневниках и путевых описаниях.
Менее успешными оказались действия морских отрядов Великой Северной экспедиции. Пройти вдоль побережья Северного Ледовитого океана от Архангельска до Чукотки не удалось - в XVIII в. произошло резкое похолодание сибирского климата, так что морские пути, которыми русские свободно пользовались в предыдущем столетии, оказались теперь непроходимыми. Вторая Камчатская экспедиция командора Беринга и А. И. Чирикова, работая в северной части Тихого океана в 1741-1742 гг., снова отправилась к берегам Америки. Беринг не смог туда добраться, потерпев крушение у необитаемого острова, где многие члены экипажа во главе с командором погибли от голода. Чириков же достиг американского берега, но не смог там высадиться, после чего предпринял плавание к Алеутским островам. В 1743 г. правительственным указом деятельность Великой Северной экспедиции была прекращена. Благодаря достигнутым ею результатам, правительство и образованные круги России получили представление об огромной части империи, ранее практически неизвестной, отечественная и европейская наука обогатилась замечательными результатами проведенных ее участниками исследований, а сделанные ими открытия по праву находятся в одном ряду с великими мировыми географическими открытиями XVI-XVII вв.

Русская Азия в ХVII-ХVIII веках

ВКонтакте

Одноклассники

Николай Лысенко


Казаки при постройке линейных крепостей. Николай Каразин, 1891 год

Восточные окраинные земли Русской Азии заселяли и осваивали представители разных народов и общественных групп Московской Руси, а затем Российской империи. Однако, бесспорно, первостепенный вклад в это освоение внес численно очень небольшой, но исключительно мобильный в социальном и военно-политическом аспекте казацкий народ, издревле сформировавшийся на территории Запорожской Сечи, Донского и Яицкого войск.

Казацкая колонизация Забайкалья и Приамурья

Первые сведения о казаках в Забайкалье и Приамурье относятся к 30-м годам ХVII века. В этот период состоялось несколько казацких военных экспедиций на восток Евразии. Большую роль в продвижении казаков в Восточную Сибирь и на Дальний Восток сыграл Якутский острог, созданный в 1632 году и ставший очень скоро центром распространения казацкой колонизации в регионе.

Именно из Якутского острога в 1643 году отправилась на Амур экспедиция Василия Пояркова. Целью экспедиции была проверка сведений, полученных от казаков, уже побывавших на юге Дальнего Востока и утверждавших, что там есть могучая река, текущая по благодатной земле, богатой пушным зверем, лесом и серебром. Речь шла об Амуре. В 1644 году Поярков, спустившись по Зее, вышел в Амур и достиг его устья. Вернувшись в 1646 году, он составил первое описание Амура и народностей, его населявших. В качестве важнейшего вывода сообщалось, что население Амура независимо ни от одного из соседних государств.

Почти одновременно с появлением в Приамурье казаки пришли и в Забайкалье. Первые рейды казаков в этот регион начинаются с середины 40-х годов ХVII века, а его восточная часть была завоевана в конце 40-50-х годов. На восточном побережье Байкала появились отряды атамана Василия Колесникова, казаков Ивана и Якова Похабовых, атамана Ивана Галкина. В 1648 году атаман Галкин дошел до устья реки Баргузин и основал здесь одноименный острог. В следующем году им же был основан важнейший по своему стратегическому значению Верхнеудинский острог.

В этот же период состоялась успешная военная экспедиция в Забайкалье, которую предпринял донской казак Максим Перфильев, сумевший дойти до знаменитого Баунтовского озера. Важно подчеркнуть, что те казаки, которые в официальной истории освоения Сибири именуются енисейскими, тобольскими, якутскими и другими, в своем абсолютном большинстве были потомками донских, запорожских и яицких казаков. Свое новое наименование в официальных документах Московии эти казаки получали по географическому местоположению своего нового жительства или службы.

Показательна в этой связи история донского казацкого клана Перфильевых. В первых десятилетиях ХVII века в Западной Сибири - в Сургуте и Пелыме - служило много Перфильевых, все они имели общего предка - Степана Перфильева, который пришел в Сибирь с Дона еще с атаманом Ермаком. Один из клана - Илья Перфильев - оставил о себе память походом по реке Лене к Северному Ледовитому океану, открытием в 1634 году реки Яны и сооружением Верхоянского зимовья (впоследствии - крепмурье принял Онуфрий Степанов. Он совершил плавание по реке Сунгари, а в 1655 году предпринял военную экспедицию по Уссури, где местное население было успешно «объясачено». Возможно, что уже в этот период казаки дошли до озера Белого (ныне озеро Ханка).


«Объясачивание средней киргиз-кайсацкой орды». Николай Каразин, 1891 год

Объясачивание средней киргиз-кайсацкой орды. Николай Каразин, 1891 год

В первой половине ХVII века появились казацкие поселения и в Забайкалье. В 1653 году Петр Бекетов основал здесь Иргенский острог. К этому же времени относится, по-видимому, постройка казаками в устье реки Читы Ингодинского зимовья, положившего начало будущему городу.

Царская администрация Московии двигалась на восток вслед этнической экспансии казаков. Первоначально новые территории, которые были поднесены московскому царю на острие казацкой сабли, управлялись из Якутского и Енисейского острогов. Однако уже в 1653 году на Зею прибыл из Москвы дворянин Дмитрий Зиновьев, который фактически получил полномочия местного воеводы. Официальное Даурское воеводство было создано в 1655 году. Уже на следующий год в Приамурье был назначен новый воевода - Александр Пашков - энергичный талантливый человек, основавший новую столицу Восточной Сибири - город Нерчинск. С этого времени Нерчинск становится административным центром Нерчинского (Даурского) воеводства, территория которого охватывала Прибайкалье, Забайкалье и Приамурье.

Нерчинский сговор и крах переселенческой политики первых Романовых

Казацкая этническая экспансия в Забайкалье и Амурский край вызвала острое недовольство Цинской империи Китая. Потерпев военную катастрофу под Албазином, цинские дипломаты решили выиграть войну с казаками за столом дипломатических переговоров с Московией. Застигнутая врасплох Московия, десятилетиями ничего не делавшая для эффективного и быстрого освоения земель Восточной Сибири, согласилась на эти переговоры.

В результате подписания 27 августа 1689 года боярином Федором Головиным Нерчинского договора (который правильнее, наверное, назвать Нерчинским сговором) Московская Русь в пользу Цинской империи от всего бассейна Амура.

Нерчинский сговор означал де-факто подлинную геополитическую катастрофу. Были полностью уничтожены земледелие и промыслы в бассейне реки Амур, которые казацкое и русское население создавало без малого целое столетие. Были срыты или переданы Цинскому Китаю важнейшие крепости и остроги, имевшие стратегическое значение. Например, Албазин. Разрыв удобнейшего водного пути по Амуру резко затруднил для Российского государства дальнейшее освоение Охотского побережья, Камчатки, Сахалина, Курильских островов, Русской Америки.

На протяжении почти двухсот лет - с конца ХVII до второй половины ХIХ века - возможности социально-экономического освоения востока Евразии казацким и русским населением были насильственно ограничены, по существу, одним Забайкальем.

В административном отношении в конце ХVII - начале ХVIII века районы восточнее Байкала входили в Иркутское, Якутское и Нерчинское воеводства. Все они подчинялись более высокой административной инстанции - Енисейскому разряду.

В дальнейшем административное деление Восточной Сибири непрерывно и большей частью непродуманно менялось. Во многих случаях административная сетка нарезалась абсолютно волюнтаристски - в соответствии с личными пожеланиями очередного административного временщика, присланного из Москвы или Петербурга.

Так, например, в 1724 году Западное Забайкалье было выделено из состава Иркутского воеводства в самостоятельное - Селенгинское. Зачем это было сделано, совершенно непонятно, поскольку ни отдельного финансирования, ни даже отдельного административного аппарата новоиспеченное воеводство не получило. В 1782-1783 годах воеводства как названия единиц административного деления были окончательно упразднены - Российской империи очень хотелось казаться европейской державой, а термин «воеводство» отдавал чем-то уж слишком славянским.

Несмотря на успешное прорубание окна в Европу, а может быть, именно благодаря этому процессу освоение Восточной Сибири в ХVIII веке продолжало оставаться, по преимуществу, уделом местного казацкого населения. Именно те казаки, которые успели переселиться в новую азиатскую украину до эпохи Петра I, демографически составляли основу русскоязычного народонаселения Восточной Сибири. Важно отметить, что казацкое переселение на азиатский восток с началом беспрерывных войн Петра I и последующих монархов резко пошло на убыль - все силы казацкого народа уходили на выплату «налога кровью» в составе регулярных войск империи. Великорусское население, придавленное в царствование Петра I тяжелейшим крепостническим ярмом, и подавно не имело ни возможностей, ни желания к переселению в азиатские палестины.

Форменным издевательством над идеей освоения сибирских территорий выглядит решение имперской власти о преимущественном заселении Сибири каторжными преступниками. Известен ряд указов Петра I, Екатерины I, Елизаветы и даже Екатерины II об отправлении в сибирский край колодников, осужденных на ссылку и вечное поселение.

Казалось бы, что было проще - перестать взимать с казацкого народа «налог кровью», но одновременно обязать войсковых атаманов Донского, Уральского и Оренбургского казачьих войск об обязательном ежегодном переселении установленных партий казаков в Сибирь и на Дальний Восток. Вместо этого имперское правительство продолжало с завидной регулярностью штамповать благопожелательные указы, которые должны были подвигнуть русских помещиков на организацию заселения Сибири своими крепостными людьми. Подобные указы вышли, например, 13 декабря 1760-го и 15 марта 1761 года - результат их действия был практически нулевой. Да и зачем было русским помещикам, по простой логике, отправлять своих крепостных в сибирскую ссылку, получая за это действие зачет поставки в войска рекрутов в отношении 1:1?

Казак с казачкой, конец XIX века. Источник: pohodd.ru

Российское правительство, невзирая на очевидную неэффективность аналогичных предшествующих указов, тем не менее продолжало идти этим же порочным путем. В 1799 году администрация Павла I приняла очередной благопожелательный указ «О заселении земель, лежащих между Байкалом, рекою Верхнею Ангарою, Нерчинском и Кяхтою, отставными солдатами, ссыльными и помещичьими крепостными людьми, отдаваемыми в зачет рекрутов». Во исполнение этого указа предполагалось направлять переселенцев в Забайкалье из ряда губерний центра России, в общем числе около 10 тысяч душ мужского пола с семьями. Переселение началось в 1801 году, но вплоть до конца 1805 года за Байкал было переселено всего 610 душ, причем в это мизерное, смехотворное в сравнении с колоссальными масштабами сибирских территорий число переселенцев вошли, по-видимому, также женщины и дети.

Казацкой вольницы на востоке Сибири не получилось

На фоне краха правительственной политики по переселению в Сибирь великорусских крестьян, общее число этнических казаков, предки которых прибыли на сибирскую землю с Дона, Запорожья и Яика, продолжало устойчиво увеличиваться.

Со второй половины ХVII века по 1851 год общее число казацкого населения на востоке Сибири увеличилось в 8,8 раза. По оптимистическим расчетам некоторых исследователей увеличение казацкого населения на восточносибирских территориях было еще значительнее. Так, например, известный историк Сибири и Дальнего Востока О. И. Сергеев считает, что за указанный период «если принять за конечную грань 1852 год (первый год существования Забайкальского казачьего войска), то увеличение будет еще более значительным - в 21 раз».

С мнением Сергеева можно согласиться, поскольку в год образования Забайкальского казачьего войска в «казаки» официально записали несколько десятков тысяч бурят, которые в этническом аспекте к исторически сформировавшемуся славянскому народу казаков, конечно же, не имеют отношения.

Тем не менее бесспорно, что даже за минусом официозных иноэтнических приписок, казацкое население Восточной Сибири за годы, прошедшие после Нерчинского договора, очень сильно выросло. В Забайкалье, например, число этнических казаков только за 50 лет (с 1801 по 1851 год) увеличилось в 5,6 раза.

Социально-политическое бытие казацкого народа в азиатской части Российской империи существенно отличалось от такового в Запорожье, на Дону и даже на Яике. В азиатской России не сложился, за единичными попытками, особый, существенно отличный в главных чертах от великорусского образца, этнически целостный казацкий мир. На востоке отмечались лишь единичные попытки возродить в новых условиях социальное устройство и подлинно казацкий быт Запорожья и Дона. Во всех случаях эти попытки были успешно задавлены центральной российской властью, которая оценивала восстановление этнополитического самоуправления в среде этнических казаков как самую грозную для себя опасность.

Наиболее яркой, по-своему успешной попыткой возродить в Азиатской России традиции Запорожья и Войска Донского следует признать деятельность атаманов Михаила Сорокина и Никифора Черниговского в период с 1676 по 1683 год. Этим выдающимся казацким вождям, поднявшим успешное восстание против произвола московитской администрации в Сибири, удалось воссоздать в Даурии, на Амуре, фактически полноценную, в социально-политическом плане, казацкую республику. В Даурской республике казаков все административные должности были выборными, верховный атаман избирался решением общеказацкой Рады, существовали войсковая казна и даже переходящие символы верховной власти атамана - бунчук и клейноды.

Только с помощью длительной политики «порохового удушения» - в Даурскую республику казаков под угрозой смертной казни запрещалось поставлять порох и свинец - атамана Никифора Черниговского и казацкую старшину удалось склонить к компромиссному соглашению с Московией. Не последнюю роль в «смирении» казацких республиканцев сыграли всегда влекущиеся рука об руку с официозной властью церковники Московского патриархата.

«По многим доказательствам заключаю, что в северных земных недрах пространно и богато царствует натура» (ископаемые), — и здесь же Михайло Ломоносов с горечью отмечал: — «Искать этих сокровищ некому...».

Всесторонняя и изумительно энергичная деятельность этой государыни известна более или менее каждому мало-мальски грамотному человеку. Поэтому пока не будем останавливаться на тех проявлениях этой деятельности, которые касались общегосударственных интересов, а коснемся ее краткой, но неожиданной ее деятельности по обширной сибирской территории.

Вступив на престол в 1762 году, Екатерина уже в следующем 1763 г. издает манифест относительно переписи инородцев в Сибири, причем через весь манифест проходит красной нитью ее горячее желание взять эту часть населения отдаленной страны под свое непосредственное покровительство.

Повелевая всем верноподданным «обходиться с ясачными (инородцами) ласково, показывая им всякое доброхотство и не чиня им не только каких - либо притеснений, обид, гра6ительств, но ниже малейших убытков», манифест, в тоже время, грозит строжайшею карой всем тем, кто «дерзнет чинить ясачным народам грабительства и разорения ».

В этом, разумеется, направлении и были изданы Екатериною все дальнейшие ее законоположения, касавшиеся сибирских инородцев. Но, не ограничиваясь заботой о сохранности быта инородцев, императрица пыталась в управление Сибирью внести и такие идеи, которые бы способствовали и нравственному их возрождению.

Так, по исследованию известного знатока Сибири, Н. М. Ядринцева, Екатерина видела в Сибири обширную инородческую колонию и решилась дать ей права недчиненного царства.

Прозорливость Екатерины поражает воображение, она ясно представляла, что Сибирь для России, в дальнейшем будет служить «яблоком раздора» за право обладание ею.

Она принимает меры к улучшению инородцев, обещает бухарцам создать из них особую торговую думу для целой Сибири, с делопроизводством на бухарском языке, уничтожает казенные монополии и, наконец, наименовывает Сибирь «царством».

Дает ему особый герб, с двумя соболями и чеканит особую сибирскую монету. В Тобольске символом царской власти, под покровительством которого считается это инородческое царство, поставлен был трон, на котором сибирский наместник принимал свидетельство верноподданства от хана средней киргизской орды и остяцких князей.

«Конечно, было странно видеть, - пишет Ядринцев, - что край, все более и более населяемый русскими, вдруг как бы обратно назван был инородческим царством, с предоставлением особенного покровительства
и даже автономии инородцам».

В этом случае она скорее пробовала здесь создать нечто в роде отдельного и местного управления наподобие колониальных европейских правительств! Российский протекторат, узаконивший, бы международным правом, обладание территорией Сибири в тех границах, на которые распространилась бы его власть.

Тем не менее, заботы императрицы Екатерины были распространены не на одних инородцев, но и на русское население Сибири. Заботы эти коснулись всех сторон местной общественной жизни и выразились в реформировании управления, в улучшении народного быта, в урегулировании торговли, в улучшении положения ссыльных, в законоположениях о народном здравии, в распространении народного образования и т. д.

Пока нет надобности входить в разбор законодательной деятельности императрицы в этом направлении - желающие могут познакомиться подробно с этим предметом, руководствуясь «Хронологическим перечнем важнейших данных из истории Сибири» И. П. Щеглова, и, из полного собрания узаконений Российской империи.

Но мы, все-таки, не можем не заметить, что весь ряд законодательных работ мудрой царицы, касающихся Сибирского населения, был проникнут духом, высокой справедливости и гуманности, и не ее вина, если не все ее предначертания были проведены в жизнь так, как она желала.

В этом кругом виноваты недобросовестные исполнители ее воли, главною охраною беззаконности которых служили отдаленность края и отсутствие хороших путей соо6щения, еще долгое время и после смерти ее тормозившие правильное развитие умственной, нравственной и экономической жизни сибирского и средне – азиатского населения.

План этот, не был окончательно приведен в исполнение и не был завершен, а обрывком от него осталась в Сибири «обширная наместническая власть, обладая которою уже первый наместник сибирский, вместо того, чтобы стоять на ступенях трона, учрежденного в Тобольске и напоминавшего власть одной монархини, взобрался сам на него, и таким образом возвел себя как бы в царское достоинство, тоже произошло и в деле управления». (Ядринцев).

При Александре I , работавшим по «Наказам» Екатерины II , для наведения порядка и контроля был послан Сперанский, от интриг и наветов, которыми сопровождалась их совместная работа по благоустройству России.

До назначения Сперанского сибирским генерал – губернатором бесправие и произвол разъедали общественную жизнь Сибири.

Проезжая к месту назначения, в Иркутск первый реформатор сибирской администрации, между прочим, писал: «чем далее спускаюсь я на дно Сибири, тем 6 o лее нахожу зла, и зла почти нестерпимого: слухи ничего не увеличивали и дела хуже еще слухов».

В этой душной атмосфере бесправия, быстро и роскошно развивались противообщественные элементы, которые с полной безнаказанностью могли обделывать свои темные делишки.

При таких условиях, нет ничего мудреного, если понятие сибирского крестьянина о праве, как основном начале общественной жизни, безобразно исказилось и спуталось. Естественный страх законного возмездия исчез и заменился рабским страхом перед начальством.

И до какой степени велик был этот страх, показывает известное письмо Сперанского (из Иркутска) Столыпину, в котором он писал: «страх десятилетнего железного управления иркутского исправника Лоскутова был таков, что на первых станциях не смели иначе приносить жалоб, как выбегая тайно на дороге из лесов».

Корф к этому прибавляет: «когда C п ep ан c кий приказал арестовать Лоскутова, то бывшие при этом крестьяне упали на колени и, хватая за руки Сперанского, воскликнули: «батюшка! Да ведь это Лоскутов»!

Кто еще не дал осуществиться начинаниям Екатерины II , можно догадаться, если прочитать историю российского пионера дальнего востока Невельского.

Который доказывал судоходность Амура, вопреки установившимуся мнению, что такая могучая река, как Амур, не может затеряться в песках устья.

Глу6окий и удобный для судоходства проход из него в море должен быть, этот проход должен быть открыт, исследован и занят русскими, тогда преобладание наше на Востоке будет упрочено.

В конце сороковых годов Невельской перепрашивается на службу на транспорт «Байкал», находящийся в Охотском море, и вместе с тем ходатайствует в министерстве о командировании его для исследовании устья Амура.

Это ходатайство встретило сильную оппозицию в высших сферах, где были твердо убеждены, в непригодности для судоходства Амура. Но при помощи Муравьева и двух министров Меньшикова и Перовского, ему удалось добиться своего.

Прибыв к месту назначения, он немедленно приступил к выполнению своей задачи - обследования берегов Охотского моря, Сахалина и устья Амура, при чем, предположения его подтвердились блестящим образом.

Он открыл пролив, отделяющий Сахалин от материка (прол. Невельскаго), доказал, что от устья Амура можно пройти в Японское море, вошел в устье Амура и убедился в полной его пригодности для прохода морских судов.

Эти важные открытия произвели громадное впечатление. Вернувшись в Петербург Невельской был принят восторженно, обласкан Государем (1850 г.), но награды за открытие не получил, потому что начал свою экспедицию, не дождавшись из Петербурга инструкций.

В чине капитана 1-го ранга Невельской, в том же году отправляется снова в Охотское море с поручением - основать там зимовье для удобства торговых сношений Российско – Американской компании с гиляками, но со строжайшим приказом - ни под каким видом, и предлогом не касаться лимана р. Амура.

Выполнив первую часть поручения, Невельской не утерпел и пробрался на Амур, самовольно основал здесь несколько постов и, между прочим - Николаевский, где 1 августа 1850 г. в присутствии толпы инородцев торжественно, при залпах из ружей, поднял русский флаг и объявил все Приамурье и остров Сахалин русскими владениями.

Известие об этом, посланное Муравьеву и полученное последним в Петербурге, где он временно был, принято было различно: Муравьев и Перовский одобрили поступок самовольного капитана, Нессельроде, Меньшиков и др. ужаснулись им, как явным нарушением воли Государя. Невельскому грозила опала, разжалование.

Когда по окончании этой экспедиции он явился в Петербург, его потребовал к себе Государь.

Так то, Невельской, - встретил его Государь, - Ты организуешь экспедиции, изменяешь, по своему усмотрению, инструкции, утвержденные твоим Государем. Что ты на это скажешь?

Взяв со стола бумагу и указывая на нее Невельскому, Император продолжал:

А это что? как ты думаешь?.. Ни более, ни менее как разжалование тебя в матросы.

Потом, обратясь к карте Охотского моря и отмечая пальцем путь, пройденный Невельским, Император сказал:

- Да, матросом. Но здесь ты уже мичман, там - лейтенант, тут - капитан 1-го ранга, здесь – контр - ад... (его палец стоял на Николаевске). Нет, подождем еще; надо наказать тебя за непослушание.

И встав Государь разорвал акт о разжаловании , обняв, поцеловал Невельского и вдел ему в петличку орден.

Спасибо, Невельской, за твой патриотический поступок, но впредь будь осторожнее…

Акт присоединения Приамурского края признан Государем, Невельской, в прежнем же чине, назначен был начальником экспедиции, отправленной на Амур для наблюдения за краем, но опять – таки, с условием - не распространять русских владений дальше.

При таких то условиях приходилось работать первому устроителю Приамурья.

События 1854—57 года, когда в водах Восточного океана появился английский флот и начал блокаду портов Охотского моря, вполне подтвердили мысль Невельского, о важном значении Амура и его лимана, здесь именно укрылся русский флот от неприятеля , не решившегося преследовать его дальше Татарского пролива.

С прекращением военных действий деятельность Невельского, естественно, должна была прекратиться; y п pa влени e и устройство края перешло в другия руки.

Невельской остался не у дел и уехал в Петербург. Зависть, как всегда бывает, создала ему недоброжелателей и врагов; заслуги его не ценились и не признавались.

В Петербурге некоторые даже не стеснялись утверждать, что Амур вовсе не так глубок и судоходен, как представлял его Невельской.

Последнему ничего больше не оставалась, как сойти со сцены, и он удалился на повой, в свою деревню, в Смоленской губ.

В 1858 г. заключен был окончательный договор с Китаем, по которому, Приамурский край уже окончательно утвержден за Pocc ией,

Н. Н. Муравьев, руководивший переговорами, получил графский титул и наименование «Амурского», а Невельскому назначена была только пенсия в 2000 р., не смотря на то, что первая заслуга присоединения края и первые самые тяжелые труды выпали именно на его долю.

Даже зарубежная печать восхищалась и удивляются мужеству и патриотизму Невельского.

«Так, благодаря одной лишь отваге Невельского, без выстрела, великолепная Приморская область, с береговою чертой в 900 миль, отошла к России, а Китай собственною рукою, одним почерком пера (пекинским трактатом), навсегда закрыл свои двери в Японское море» - писала китайская газета « North China Herald ».

«Только бесчувственный русский, - восклицает, вспоминая о Невельском, английский журнал « Blackwood " s Edinburgh Magazine », - мог бы подавить невольный восторг при виде столь прекрасного владения на востоке, приобретенного благодаря выдающемуся патриотизму Невельского.

Уже одно то, что приобретена страна, равная по величине Франции, расшевелило бы даже самый неподвижный народ на земном шаре и переполнило бы его сердце благодарностью к скромному виновнику этого приобретения. А здесь, к тому же, рус­ским досталась не тощая пустыня, где нибудь в глуши Африки, не болотные трущобы каннибалов в отда­ленных частях океана, но естествен­ное продолжение самой метрополии, тре­бующее только устройства путей сооб­щения для слития в одно целое со всею империей».

Тако­в был удел, истинных патриотов отечества.

Из книги «Ряженная Россия»

Традиционно считается, что «освоение» Сибири европейцами («русскими») началось при Иване Грозном. Однако эта «история» с середины XVI и до начала XIX в. шита белыми нитками.

Что нам говорит традиционная история, например, о присоединении Сибири к Московии? До середины XVI в. Московия, в целом, мирно сосуществовала с Сибирским ханством. А затем хан Едигер якобы в 1555 г. добровольно признал вассальную зависимость от Москвы, разорванную затем в 1572 г. его преемником ханом Кучумом. После «покорения Казани» и «присоединения Астрахани» Иван Грозный якобы дает купцам-промышленникам Строгановым «за их особые заслуги» грамоты на владение землями по р. Тобол. На свои деньги Строгановы нанимают шайку разбойников (600, по другим данным 840 «вольных казаков») во главе с Ермаком Тимофеевичем, которые в 1581 г. «проникают» в Сибирское ханство и побеждают хана Кучума, завоевав в 1582 г. его столицу г. Сибирь (17 км. от нынешнего Тобольска), она же Кашлык (т. е. зимовье, ср. также кишлак и, например, англ. castle ). При этом сам Ермак героически погиб в бою в 1585 г. (по другим данным утонул, переплывая Иртыш в железном панцире ). Кучум же после поражения «бежит в Ногайскую Орду», где преспокойно живет, по крайней мере, до 1598 г. (Сам же г. Сибирь прекрасно существовал еще и в XVIII в., в частности, отмечен на французской академической карте 1706 г.).

Вслед за весьма сомнительной историей частной экспедиции Ермака, любая последующая реальная экспедиция гражданских «первопроходцев» в Сибирь в XVII в. в официальной историографии считается «присоединением новых земель к Московскому государству», как будто туда ранее не ступала нога человека. Это «столбление сибирских участков» XVII в. как две капли воды похоже на «освоение» Америки: аборигены (индейцы ли, коренное ли население Сибири) - дикари, поэтому появление «белого человека» (первопроходца, миссионера) на их земле - это уже акт присоединения. «Исторический календарь для школьников - десять веков российской истории» (составители В. А. Алексеев и В. В. Степанов, Донецк, ИКФ «Сталкер», 1996 г.) вообще утверждает, что в 1633 г. (!) к Москве была присоединена вся Сибирь вплоть до Камчатки. На этом «завоевание Сибири» в XVI в. заканчивается, а следующая волна ее освоения начинается в конце XVII в. - после казни Степана Разина в 1671 г. и присоединения Камчатки в 1697 г. (это традиционная дата «присоединения Сибири»). Между тем, известная экспедиция Хабарова в Забайкалье, только основала, как считается, Албазинский (1651 г.) и Нерчинский (1653 г.) остроги. Албазинский острог затем был срыт «по требованию китайцев » в рамках Нерчинского договора 1689 г., однако при этом граница «России» с «Китаем» оставалась до 1858 г. «крайне неопределенной».

Однако на русской карте Евразии, изготовленной, скорее всего, в Сибири около 1710 г. (Петербург уже показан на карте, но столицей еще указана Москва), четко определенная государственная граница между Московией и Сибирью проходит примерно по меридиану Мезень - Пенза .

И на французской карте 1706 г. (издание французской Академии Наук) восточная граница Московии с Сибирью проходит от Белого моря по р. Мезень, далее на юг, пересекая Северные Увалы и Волгу у Нижнего Новгорода, далее вверх по Оке до Касимова (а не вниз по Волге до Астрахани!), от Касимова по меридиану на юг до Богучара на Дону. Слева от Богучара вверх по Дону Московия граничила с казацкими землями, т. е. с Диким Полем , а в промежутке Тула - Калуга с Воротынью . При этом известно, что ни Дикое Поле, ни Воротынь налогов и податей Московии не платили , т. е. были независимы.

Вниз по Дону до впадения Северского Донца проходила граница Сибири и Дикого Поля. Междуречье Дона и Волги и Северный Кавказ занимала Черкассия, а междуречье Дона и Днепра относилось к Крымскому ханству. Расположенные к востоку от меридиана Мезень-Пенза Черкассия, Астраханское царство, Булгарское княжество, Казанское царство, княжества Вятка, Пермь, Зыряния и Югория официально входили в Сибирскую конфедерацию, а не в Московию. Вся территория за Уралом от нынешнего Гурьева до Верхнеуральска и далее к востоку до слияния Зеи и Амура была вообще не зависима ни от Сибири, ни, тем более, от Московии. Столицей этой Независимой Татарии был Сарайчик - нынешний Гурьев, якобы только основанный в 1740 г. Выше него по р. Яик располагалась казацкая крепость Кош-яицк (т. н. «Яицкий городок»).

Известная бурная реформаторская и завоевательная деятельность Петра I совершенно не обращена на восток - в Сибирь. И реальное государственное «освоение Сибири» начинается не ранее 1760 г., когда Елизавета Петровна милостиво разрешает помещикам «ссылку крестьян на поселение в Сибирь в зачет рекрутского набора». Этот указ прямо говорит о стимулировании колонизации Сибири и совершенно аналогичен одновременному с ним распоряжению английского короля Георга III, касающемуся колонизации Индии и Канады. При этом, хотя в полном титуле императрицы Елизаветы (по состоянию на 1752 г.) и фигурирует «царица Сибирская», но вся Сибирь еще считается одной (!) губернией.

Само произношение титулов «царь» (фр. czaar ), «царица» - не русское, а иудейское (вместо фонетических вариантов кайсар, кайзер, кесарь или цезарь) и означает «наместник» (см. статью «Древнее и средневековое население Европы и его правители»). Поэтому-то романовы и ввели понятие «царь православный », создав свою церковь в Московии. Поэтому в титуле Елизаветы, как и в титуле Петра I с 1722 г., понятие «императрица» (т. е. повелительница) относилось только к территории изначальной Московии романовых (т. е. «Всея Руси»), а ее наместнические, а отнюдь не владетельные права в Сибири, Казани или Астрахани, признанные султаном , обозначались как «Царица Казанская, Астраханская и Сибирская».

И Екатерина II в своих «Записках», описывающих ее воцарение в 1762 г., называет в числе 10 своих начальных губерний единственную закамскую - Сибирскую. Перечень губерний Екатерины II в 1762 г. представляет особый интерес и по другой причине. Вот что она пишет в 1791 г.: «Вся империя была разделена на следующие губернии: Московская, Нижегородская, Казанская, Астраханская, Сибирская, Белогородская, Новогородская, Архангелогородская, Санктпетербургская, Лифляндская, Выборгская, Киевская; Малую Россию, т. е. Новгород Северский и Чернигов ведал Гетман». В оригинале слово «следующие» зачеркнуто и сверху написано «токмо десять». Если не считать за губернию Малороссию, которой «ведал Гетман», то губерний перечислено 12, а не 10. Даже если учесть, что отдельной Выборгской губернии не было (это часть С-Петербургской), то их оказывается (до собственноручного исправления Екатериной числа) все равно на одну больше , чем в действительности, а именно: в 1762 г. Белгородской губернии, как и при Елизавете, еще не было. Самой южной, Азовской губернии, заявленной в 1708 г. Петром I, также не было, поскольку Азов в это время принадлежал Турции. Белгородская губерния, которую упомянула Екатерина в 1791 г., появилась в составе Российской империи только после 1770 г. !

О том, что граница Московии и Сибири пересекала Волгу под Нижним Новгородом не только в 1706 г. (как показано на академической французской карте), но еще и в 1762 г., свидетельствует сама романовская история: в начале своего правления Екатерина II по примеру Петра I объезжает свои владения , совершая поездку по Волге от Твери до Симбирска (а не до Самары, Саратова или Царицына , не говоря уже об Астрахани!). При этом сопровождающих ее в поездке иностранных послов не пускают даже в Нижний Новгород и под благовидным предлогом отправляют назад. Про Нижний Екатерина пишет, что местоположение выгодное, но сам город ужасен, про посещение Казани в отчете о поездке Екатерины не упоминается, а по поводу Симбирска она пишет, что там «слишком многие дома в закладе ». Этот отрезок путешествия резко контрастирует с описанием «парадного» участка пути: о ликовании народа при встрече с императрицей, например, в Костроме и в Кимрах. В Ярославле Екатерина не только общается с народом, но и «творит суд»: по жалобе купечества отстраняет от работы губернатора, хотя Ярославской губернии как таковой еще не существует. (В Ярославле Екатерина могла уволить только Нижегородского губернатора.) Из этой поездки видно, что взаимотношения Московии с Казанью и Астраханью резко отличались от отношения Московии к подчиненной ей Нижегородской губернии.

Цели:

Расширение государственных земель и увеличение податного населения

Овладение пушным богатством Сибири - еще одним источником дохода для государства

Поиск руд ценных металлов

Покорители Сибири : казаки, "служилые люди", крестьяне, беглые (гулящие) люди

Русские землепроходцы

Восстания местного населения

Основная их причина - насилие и произвол цар­ских воевод над новыми поданными России

1636,1675-1676-у якутов

1647-1681 -у эвенков

1662 - крупное восстание народов Западной Сибири

Ясак - налог, выплачиваемый местным населением государству.

Освоение Сибири способствовало ускорению социально-экономического развития коренных народов.

Тема: Эпоха дворцовых переворотов.

Екатерина I- 1725-1727гг.

Петр III 1727-1730гг.

Анна Иоанновна 1730-1740гг.

Елизавета Петровна 1741-1761гг.

Петр III 1761-1762гг.

Екатерина II 1762-1796гг.

Спор в борьбе за власть решала гвардия- привилегированный воинский отряд, не связанный с административными учреждениями, происходившие из числа служилого дворянства и иностранцев, приближенных к трону.

Внутренняя политика России в середине XVIII веке.

Самодержавие в своей внутренней политике в сере дине XVIII в. (как впрочем и позже) в целях поддержания своей социальной базы -дворянства – ориентировалось, прежде всего на этот класс.

Облегчение дворянской службы:

1730-е годы -

1) Освобождение дворянства от обязанности начинать службу рядовым солдатом

2) Создание Шляхетского кадетского корпуса

1736 - Установление срока дворянской службы (25 лет)

Усиление крепостного права

1736 - Получение помещиками права определять крепостным меру наказания за побег

30-е годы XVIII в. - Возрастание повинностей крестьян в поль­зу феодалов.

Практиковалась продажа крестьян без земли, прове­дение пыток, разлучение се­мей.

Положение крепостного мало, чем отличалось от положения раба.

Жизнь крепостного крестьянина целиком зависела от нрава его барина.

Дворцовые перевороты представляли собой борьбу различных группировок дворянства за власть, а не смену формы правления. Ре­шающую роль при этом имела дворянская гвардия. Причины: возросшая роль дворянства в управлении государством и политические притязания гвардии.

Непосредственный повод : 1722 –Указ ПетраI о престолонаследии.

Последствия Указа: –прерван принцип наследия по старшинству;

Свержение верховной власти не выглядит как покушение на святость;

- увеличение числа претендентов на престол,

- усиление борьбы за власть разных групп.

Поддерживали Екатерину I: А.Д.Меншиков и гвардия, которой Екатерина из собственных средств выделила недоданное за 16 месяцев жалование.

Оппозиция: царевич Петр (сын царевича Алексея), князь Д.М.Голицин. Оппозиция отстаивала принцип "родовитости", что не могло привлечь гвардейцев, в значительной части состоящих из пет­ровских выдвиженцев.

8 февраля 1726 г. в "помощь" Екатерине Первой создан Вер­ховный тайный совет, который оттеснил Сенат (Сенат стал назы­ваться не правительствующий, а высокий); в "Верховный тайный со­вет" входили 7 человек: А.Д.Меншиков, Ф.М.Апраксин, Г.И.Головкин, П.А.Толстой, А.И.Остерман, Д.М.Голицин, Карл Фридрих Голштинский.

Восстановлено деление провинций на уезды.

Сокращен бюрократический аппарат.

Облегчена служба дворян.

Дворянам дано право торговли во всех городах и на ярмарках, за­водить мануфактуры.

Отменено участие армии в сборе подушной подати и квартирова­ние по уездам

Снижение пошлины на ряд товаров.

Ликвидирован Главный магистрат; городовые, губернские маги­страты и ратуши стали возглавляться воеводами.

Преемником был назначен Петр Алексеевич (12-летний) при опекунстве А.Д.Меншикова.

Долгорукие и А.И.Остерман совершили переворот, А.Д.Мень­шиков был сослан в Березов, где умер два года спустя. Невестой Петра объявлена сестра Ивана Долгорукого Екатерина. Двор пере­ехал в Москву, демонстрируя отказ от наследия Петра Первого.

В январе 1730 г., накануне свадьбы и коронации, Петр П просту­дился, заболел оспой и умер.

После его смерти Долгорукие попытались отстоять право на престол "государыни-невесты" с помощью фальшивого завещания, но остальные "верховники" были против усиления Долгоруких.

"Верховников" гораздо больше устраивала дочь брата Петра I Ивана, выданная замуж за герцога Курляндского. Она не была связа­на ни с гвардией, ни с группировками при петербургском дворе; при ней можно было "воли себе прибавить". Ее пригласили на престол, но при условии соблюдения кондиций:

Не входить замуж;

Не назначать наследника престола без согласия восьми членов Тайного совета:

Не объявлять войну;

Не заключать мир;

- не командовать гвардией и армией;

Не жаловать вотчины, чины выше полковника;

Не вводить новые налоги;

Не отнимать у дворян без суда "жизнь, имение и честь". Распределение доходов казны и назначение преемника государю

тоже должно было находиться в руках Верховного тайного совета.

Условия "верховников" вызвали недовольство дворян, в их среде вырабатывается петиция, в которой было выражено требование от­мены-кондиции

- Анна Иоанновна разорвала кондиции и объявила себя самодержицей.

Императрица, благодаря поддержке дворянства и гвардии, разорвала условия верховников ("Кондиции") и освободила себя от данных обещаний;

- началась расправа над верховниками (многие сосланы в Сибирь);

Дворянство и гвардия наделила Анну Иоанновну неограни­ченным самодержавием;

Россией фактически управлял курляндский герцог, Э.Бирон(время правления - "бироновщина");

Вместо Верховного тайного совета был создан Кабинет мини­стров(канцлер Головкин, вице-канцлер Остерман и князь Черкасский);

в стране свирепствовала тайная полиция; ужесточились казни и пытки;

"бироновщина" порождала у людей страх и неуверенность в завтрашнем дне;

Процветало казнокрадство;

происходило засилье немцев во всей государственной систе­ме власти; делами государства, его внешней политикой распоряжался вице-канцлер граф Л. И Остерман;

На ключевых постах иноземцы. "...Они посыпались в Россию точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забра­лись на все доходные места в управлении" (В.О.Ключевский». Арми­ей командовал фельдмаршал Б.-К.Миних; Коллегию иностранных дел возглавлял А.И.Остерман; уральские заводы оказались Шемберга; во главе Академии наук стоял И.Д.Шумахер (сторонник норманн­ской теории), двор и гвардию возглавляли братья Левенвольды;

- проводилась политика в интересах Австрии, а не России; Персии были возвращены прикаспийские области; торговля с Турцией разрешалась только на торговых кораблях; русско-турецкая война 173 5-173 9 гг. привела к возврату Рос­сии Азова, но без укреплений;

в армии безраздельно властвовал Б.Х. Миних;

- насаждалась муштра, палочная дисциплина и воровство;

Немцам были чужды интересы России; "бироновщине" способствовали русские аристократы, которые занимались собственным обогащением (братья Бестужевы-Рюмины, Салтыков, Ушаков)",

Анна Иоанновна проводила политику феодальной реакции; наследником престола Анна Иоанновна объявила сына своей

племянницы Анны Леопольдовны - Ивана Антоновича; регентом при нем - Э.Бирон;

Уже 8 ноября 1740 г. фельдмаршал Миних организовал арест и низ­вержение Бирона, который вскоре будет сослан. Регентшей стала мать Ивана IV - Анна Леопольдовна.

- Царствование Елизаветы Петровны.

25 ноября 1741 г. дочь Петра I Елизавета с помощью гвардии осуществила новый дворцовый переворот:

В крепость были отправлены: Анна Леопольдовна, младенец-государь Иван Антонович, Остерман, Миних и другие;

суд над арестованными вершился без пыток;

провозглашение возвращения к традициям отца, патриотичес­кие лозунги;

правление Елизаветы было достаточно гуманным, не подпи­сала ни одного смертного приговора;

фавориты Елизаветы: Алексей и Кирилл Разумовские, Иван Шувалов;

- в 50-е гг. фактическим руководителем правительства стано­вится Петр Шувалов (реорганизация артиллерии, сокращение пря­мых налогов за счет увеличения косвенных, отмена внутренних та­можен);

В 1755 г. открыт Московский университет, в 1757 г. Академия художеств в Санкт-Петербурге;

Покровительство дворянству - расширение крепостного пра­ва, передача полицейских функций помещику, право ссылать крепо­стных в Сибирь;

вела активную внешнюю политику;

В Европе сложились две противоборствующие коалиции: Австрия, Франция, Россия противПруссии и Англии. Россия приняла участие в Семилетней войне (1756-1762 гг.):

в 1757 г. победа при Гросс-Егерсдорфе, несмотря на пассив­ность командующего Апраксина, приказавшего отступать после по­беды;

В 1758г. русские войска заняли Кенигсберг, генеральное сра­жение у деревни Цорндорф(командовавший русскими войсками Фермер бежал с поля боя, но русские полки дрались отчаянно);

в 1759 г. новый командующий русскими войсками генерал Петр Салтыков разбил прусского короля Фридриха при Кунерсдорфе, но из-за разногласий с австрийцами окончательной победы добить­ся не удалось;

В 1760 г. русские войска на непродолжительное время сумели овладеть столицей Пруссии Берлином, но, в целом, кампания не дала решительных результатов;

В 1761 г. корпус под командованием генерала Румянцева овла­дел крепостью Кольберг.

25 декабря 1761 г. Елизавета Петровна умерла. Император Петр III, поклонник прусского короля Фридриха, вернул Пруссии все, завоеван­ное Россией в этой войне.