Тайная полиция на руси разговаривали. Тайная полиция

Тайная полиция Российской империи

Охранное отделение появилось в России в 1860-х годах, когда страну захлестнула волна политического террора. Постепенно царская охранка превратилась в тайную организацию, сотрудники которой, помимо борьбы с революционерами, решали свои частные задачи…

Специальная агентура

Одну из важнейших ролей в царской охранке играла так называемая специальная агентура, незаметная работа которой позволяла полиции создать эффективную систему слежки и профилактики оппозиционных движений. В их число входили филеры – «агенты наружного наблюдения» и стукачи – «вспомогательные агенты».

Накануне Первой мировой войны насчитывалось 70 500 стукачей и около 1000 филеров. Известно, что ежедневно в обеих столицах на службу выходило от 50 до 100 агентов наружного наблюдения.

На место филера был довольно строгий отбор. Кандидат должен был быть «честным, трезвым, смелым, ловким, развитым, сообразительным, выносливым, терпеливым, настойчивым, осторожным». Брали обычно молодых людей не старше 30 лет с неприметной внешностью.

Стукачей нанимали большей частью из среды швейцаров, дворников, конторщиков, паспортистов. Вспомогательные агенты обязаны были доносить о всех подозрительных личностях работавшему с ними участковому надзирателю.

В отличие от филеров стукачи не были штатными сотрудниками , а поэтому постоянного жалования не получали. Обычно за сведения, которые при проверке оказывались «основательными и полезными», им выдавалось вознаграждение от 1 до 15 рублей.

Иногда с ними расплачивались вещами. Так, генерал-майор Александр Спиридович вспоминал, как купил одному из осведомителей новые калоши. «И проваливал же он потом своих сотоварищей, проваливал с каким-то остервенением. Вот что наделали калоши», – писал офицер.

Перлюстраторы

Были в сыскной полиции люди, выполнявшие довольно неблаговидную работу – чтение личной переписки, называемую перлюстрацией. Эту традицию еще до создания охранного отделения ввел барон Александр Бенкендорф, называя ее «делом весьма полезным». Особенно активным чтение личной переписки стало после убийства Александра II.

«Черные кабинеты», созданные еще при Екатерине II, работали во многих городах России – Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Одессе, Харькове, Тифлисе . Конспирация была такова, что сотрудники этих кабинетов не знали о существовании контор в других городах.

Некоторые из «черных кабинетов» имели свою специфику. Согласно газете «Русское слово» за апрель 1917 года, если в Санкт-Петербурге специализировались на перлюстрации писем сановников, то в Киеве изучали корреспонденцию видных эмигрантов – Горького, Плеханова, Савинкова.

По данным за 1913 год было вскрыто 372 тыс. писем и сделано 35 тыс. выписок . Такая производительность труда поражает, учитывая, что штат перлюстраторов составлял всего 50 человек, к которым присоединялись 30 почтовых работников.

Свои среди чужих

Согласно инструкции по вербовке секретных агентов предпочтение отдавалось «подозревавшимся или уже привлекавшимся к политическим делам, слабохарактерным революционерам, разочаровавшимся или обиженным партией».

Оплата секретных агентов варьировалась от 5 до 500 рублей в месяц в зависимости от статуса и приносимой пользы. Охранка поощряла продвижение своих агентов по партийной лестнице и даже помогала им в этом деле арестом членов партии, стоящих рангом выше.

Охранка, (до 1903 г. называлась «Отделение по охранению общественной безопасности и порядка»), местный орган политического сыска в дореволюционной России, подчинённый Департаменту полиции. Основная задача охранных отделений заключалась в розыске революционных организаций и отдельных революционеров. Охранные отделения имели обширную специальную агентуру как «наружного наблюдения» – филёров, так и секретных агентов (пассивных осведомителей и активных участников деятельности революционных организаций – провокаторов).

К примеру, завербованный охранкой ссыльный поселенец Фельдман на вопрос о причине дачи недостоверной информации ответил, что находился без всяких средств к существованию и пошел на лжесвидетельство ради вознаграждения.

Провокаторы

По мнению создателя ЦРУ Аллена Даллеса, именно русские подняли провокацию до уровня искусства. По его словам, «это было главное средство, с помощью которого царская охранка нападала на след революционеров и инакомыслящих» . Изощренность русских агентов-провокаторов Даллес сравнивал с персонажами Достоевского.

Евно Фишелевич Азеф — российский революционер-провокатор, один из руководителей партии эсеров и, одновременно, — Секретный сотрудник Департамента полиции.

Главным российским провокатором называют Евно Азефа – одновременно агента полиции и руководителя партии эсеров. Его не без оснований считают организатором убийств Великого князя Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве . Азеф был самым высокооплачиваемым секретным агентом в империи, получая 1000 руб. в месяц.

Весьма успешным провокатором стал «соратник» Ленина Роман Малиновский. Агент охранки регулярно помогал полиции выявлять местонахождение подпольных типографий, сообщал о тайных собраниях и конспиративных встречах, но Ленин все не желал верить в предательство товарища.

В конце концов, при содействии полиции Малиновский добился своего избрания в Государственную Думу, причем как член большевистской фракции.

Странное бездействие

С деятельностью тайной полиции были связаны события, которые оставили о себе двусмысленное суждение. Одним из них стало убийство премьер-министра Петра Столыпина.

1 сентября 1911 года в Киевском оперном театре анархист и секретный осведомитель охранки Дмитрий Богров без всяких помех двумя выстрелами в упор смертельно ранил Столыпина. Причем в этот момент рядом не было ни Николая II, ни членов царской семьи, которые по плану мероприятий должны были находиться с министром.

По факту убийства к следствию были привлечены глава Дворцовой охраны Александр Спиридович и начальник киевского охранного отделения Николай Кулябко. Однако, по поручению Николая II следствие было неожиданно прекращено.

Некоторые исследователи, в частности Владимир Жухрай, считают, что Спиридович и Кулябко были напрямую причастны к убийству Столыпина . На это указывает немало фактов. Прежде всего, подозрительно легко опытные сотрудники охранки поверили в легенду Богрова о неком эсере, собирающемся убить Столыпина, и более того, позволили ему с оружием попасть в здание театра для мнимого разоблачения предполагаемого убийцы.

Дело убийцы Столыпина — секретного агента Киевского охранного отделения Дмитрия Богрова.

Жухрай утверждает, что Спиридович и Кулябко не только знали о том, что Богров собирается стрелять в Столыпина, но и всячески этому содействовали. Столыпин, видимо, догадывался, что против него зреет заговор. Незадолго до убийства он обронил такую фразу: «меня убьют и убьют члены охраны».

Охранка за рубежом

В 1883 году в Париже была создана зарубежная охранка для наблюдения за русскими революционерами-эмигрантами. А следить было за кем: это и вожди «Народной воли» Лев Тихомиров и Марина Полонская, и публицист Петр Лавров, и анархист Петр Кропоткин. Интересно, что в агентуру входили не только приезжие из России, но и вольнонаемные французы.

С 1884 по 1902 годы зарубежную охранку возглавлял Петр Рачковский – это годы расцвета ее деятельности. В частности, при Рачковском агенты разгромили крупную народовольческую типографию в Швейцарии. Но Рачковский оказался замешан и в подозрительных связях – его обвиняли в сотрудничестве с правительством Франции.

Пётр Иванович Рачковский — русский полицейский администратор, руководитель внешней разведки, организатор политического сыска в России.

Когда директор Департамента полиции Плеве получил донесение о сомнительных контактах Рачковского, он немедля направил в Париж генерала Сильвестрова для проверки деятельности начальника зарубежной охранки . Сильвестров был убит, а вскоре нашли мертвым и агента донесшего на Рачковского.

Более того, Рачковский подозревался в причастности к убийству самого Плеве. Несмотря на компрометирующие материалы, высокие покровители из окружения Николая II смогли обеспечить неприкосновенность тайного агента.

Тарас Репин

Охранное отделение появилось в России в 1860-х годах, когда страну захлестнула волна политического террора. Постепенно царская охранка превратилась в тайную организацию, сотрудники которой, помимо борьбы с революционерами, решали свои частные задачи…

Специальная агентура

На место филера был довольно строгий отбор. Кандидат должен был быть «честным, трезвым, смелым, ловким, развитым, сообразительным, выносливым, терпеливым, настойчивым, осторожным». Брали обычно молодых людей не старше 30 лет с неприметной внешностью.

В отличие от филеров стукачи не были штатными сотрудниками, а поэтому постоянного жалования не получали. Обычно за сведения, которые при проверке оказывались «основательными и полезными», им выдавалось вознаграждение от 1 до 15 рублей.

Иногда с ними расплачивались вещами. Так, генерал-майор Александр Спиридович вспоминал, как купил одному из осведомителей новые калоши. «И проваливал же он потом своих сотоварищей, проваливал с каким-то остервенением. Вот что наделали калоши», – писал офицер.

Перлюстраторы

«Черные кабинеты», созданные еще при Екатерине II, работали во многих городах России – Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Одессе, Харькове, Тифлисе. Конспирация была такова, что сотрудники этих кабинетов не знали о существовании контор в других городах.

Это была довольно продолжительная и трудоемкая работа. Иногда письма приходилось расшифровывать, копировать, подвергать действию кислот или щелочей, чтобы выявить скрытый текст. И только затем подозрительные письма переправлялись розыскным органам.

Свои среди чужих

Провокаторы

По мнению создателя ЦРУ Аллена Даллеса, именно русские подняли провокацию до уровня искусства. По его словам, «это было главное средство, с помощью которого царская охранка нападала на след революционеров и инакомыслящих». Изощренность русских агентов-провокаторов Даллес сравнивал с персонажами Достоевского.

Главным российским провокатором называют Евно Азефа – одновременно агента полиции и руководителя партии эсеров. Его не без оснований считают организатором убийств Великого князя Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве. Азеф был самым высокооплачиваемым секретным агентом в империи, получая 1000 руб. в месяц.

Странное бездействие

Некоторые исследователи, в частности Владимир Жухрай, считают, что Спиридович и Кулябко были напрямую причастны к убийству Столыпина. На это указывает немало фактов. Прежде всего, подозрительно легко опытные сотрудники охранки поверили в легенду Богрова о неком эсере, собирающемся убить Столыпина, и более того, позволили ему с оружием попасть в здание театра для мнимого разоблачения предполагаемого убийцы.

Дело убийцы Столыпина — секретного агента Киевского охранного отделения Дмитрия Богрова.

Охранка за рубежом

С 1884 по 1902 годы зарубежную охранку возглавлял Петр Рачковский – это годы расцвета ее деятельности. В частности, при Рачковском агенты разгромили крупную народовольческую типографию в Швейцарии. Но Рачковский оказался замешан и в подозрительных связях – его обвиняли в сотрудничестве с правительством Франции.

Когда директор Департамента полиции Плеве получил донесение о сомнительных контактах Рачковского, он немедля направил в Париж генерала Сильвестрова для проверки деятельности начальника зарубежной охранки. Сильвестров был убит, а вскоре нашли мертвым и агента донесшего на Рачковского.

Тарас Репин

Специальная агентура

Одну из важнейших ролей в царской охранке играла так называемая специальная агентура, незаметная работа которой позволяла полиции создать эффективную систему слежки и профилактики оппозиционных движений. В их число входили филеры - «агенты наружного наблюдения» и стукачи - «вспомогательные агенты».

Стукачей нанимали большей частью из среды швейцаров, дворников, конторщиков, паспортистов. Вспомогательные агенты обязаны были доносить о всех подозрительных личностях работавшему с ними участковому надзирателю.
В отличие от филеров стукачи не были штатными сотрудниками, а поэтому постоянного жалования не получали. Обычно за сведения, которые при проверке оказывались «основательными и полезными», им выдавалось вознаграждение от 1 до 15 рублей.

Перлюстраторы

Были в сыскной полиции люди, выполнявшие довольно неблаговидную работу - чтение личной переписки, называемую перлюстрацией. Эту традицию еще до создания охранного отделения ввел барон Александр Бенкендорф называл ее «делом весьма полезным». Особенно активным чтение личной переписки стало после убийства Александра II.

«Черные кабинеты», созданные еще при Екатерине II, работали во многих городах России - Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Одессе, Харькове, Тифлисе. Конспирация была такова, что сотрудники этих кабинетов не знали о существовании контор в других городах.
Некоторые из «черных кабинетов» имели свою специфику. Согласно газете «Русское слово» за апрель 1917 года, если в Санкт-Петербурге специализировались на перлюстрации писем сановников, то в Киеве изучали корреспонденцию видных эмигрантов - Горького, Плеханова, Савинкова.

По данным за 1913 год было вскрыто 372 тыс. писем и сделано 35 тыс. выписок. Такая производительность труда поражает, учитывая, что штат перлюстраторов составлял всего 50 человек, к которым присоединялись 30 почтовых работников.
Это была довольно продолжительная и трудоемкая работа. Иногда письма приходилось расшифровывать, копировать, подвергать действию кислот или щелочей, чтобы выявить скрытый текст. И только затем подозрительные письма переправлялись розыскным органам.

Свои среди чужих

Для более эффективной работы охранного отделения Департамент полиции создал разветвленную сеть «внутренней агентуры», внедряющейся в различные партии и организации и осуществляющей контроль над их деятельностью. Согласно инструкции по вербовке секретных агентов предпочтение отдавалось «подозревавшимся или уже привлекавшимся к политическим делам, слабохарактерным революционерам, разочаровавшимся или обиженным партией».
Оплата секретных агентов варьировалась от 5 до 500 рублей в месяц в зависимости от статуса и приносимой пользы. Охранка поощряла продвижение своих агентов по партийной лестнице и даже помогала им в этом деле арестом членов партии, стоящих рангом выше.

С большой осторожностью в полиции относились к тем, кто добровольно изъявлял желание послужить охране государственного порядка, так как в их среде оказывалось много случайных людей. Как показывает циркуляр Департамента полиции, в течение 1912 года охранка отказалась от услуг 70 человек «как не заслуживающих доверия». К примеру, завербованный охранкой ссыльный поселенец Фельдман на вопрос о причине дачи недостоверной информации ответил, что находился без всяких средств к существованию и пошел на лжесвидетельство ради вознаграждения.

Провокаторы

Деятельность завербованных агентов не ограничивалась шпионажем и передачей сведений полиции, они нередко провоцировали действия, за которые можно было бы арестовать членов нелегальной организации. Агенты сообщали о месте и времени акции, и подготовленной полиции уже не составляло труда задержать подозреваемых. По мнению создателя ЦРУ Аллена Даллеса, именно русские подняли провокацию до уровня искусства. По его словам, «это было главное средство, с помощью которого царская охранка нападала на след революционеров и инакомыслящих». Изощренность русских агентов-провокаторов Даллес сравнивал с персонажами Достоевского.

Главным российским провокатором называют Евно Азефа - одновременно агента полиции и руководителя партии эсеров. Его не без оснований считают организатором убийств Великого князя Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве. Азеф был самым высокооплачиваемым секретным агентом в империи, получая 1000 руб. в месяц.

Весьма успешным провокатором стал «соратник» Ленина Роман Малиновский. Агент охранки регулярно помогал полиции выявлять местонахождение подпольных типографий, сообщал о тайных собраниях и конспиративных встречах, но Ленин все не желал верить в предательство товарища. В конце концов, при содействии полиции Малиновский добился своего избрания в Государственную Думу, причем как член большевистской фракции.

Странное бездействие

С деятельностью тайной полиции были связаны события, которые оставили о себе двусмысленное суждение. Одним из них стало убийство премьер-министра Петра Столыпина. 1 сентября 1911 года в Киевском оперном театре анархист и секретный осведомитель охранки Дмитрий Богров без всяких помех двумя выстрелами в упор смертельно ранил Столыпина. Причем в этот момент рядом не было ни Николая II, ни членов царской семьи, которые по плану мероприятий должны были находиться с министром
.
По факту убийства к следствию были привлечены глава Дворцовой охраны Александр Спиридович и начальник киевского охранного отделения Николай Кулябко. Однако, по поручению Николая II следствие было неожиданно прекращено.
Некоторые исследователи, в частности Владимир Жухрай, считают, что Спиридович и Кулябко были напрямую причастны к убийству Столыпина. На это указывает немало фактов. Прежде всего, подозрительно легко опытные сотрудники охранки поверили в легенду Богрова о неком эсере, собирающемся убить Столыпина, и более того, позволили ему с оружием попасть в здание театра для мнимого разоблачения предполагаемого убийцы.

Охранка за рубежом

С 1884 по 1902 годы зарубежную охранку возглавлял Петр Рачковский - это годы расцвета ее деятельности. В частности, при Рачковском агенты разгромили крупную народовольческую типографию в Швейцарии. Но Рачковский оказался замешан и в подозрительных связях - его обвиняли в сотрудничестве с правительством Франции.

Когда директор Департамента полиции Плеве получил донесение о сомнительных контактах Рачковского, он немедля направил в Париж генерала Сильвестрова для проверки деятельности начальника зарубежной охранки. Сильвестров был убит, а вскоре нашли мертвым и агента донесшего на Рачковского.

Тарас Репин

Оригинал записи и комментарии на

Давайте поговорим о том, как следили за порядком в нашей стране во времена "старины глубокой". Сначала все было просто и незамысловато. Какой-нибудь князь на подвластной ему территории набирал дружину - крепких и хорошо обученных парней. Они не только собирали налоги с населения, но и исполняли кое-какие более серьезные задачи - отлов бандитов, подавление бунтов, казни - куда ж без этого. В общем, это были зачатки законодательной регуляции.

После установление более-менее централизованной власти на Руси, тогда еще Новгородской, военная власть начинает разделяться на подразделения. И результаты этого мы видим даже сейчас. Например, первые опричники, входящие в состав регулярной армии того времени, сейчас лучше всего представлены милицией. А вот специальная дружина при князьях, хорошо всем запомнившиеся полки стрельцов – это самый прямой предшественник современных спецслужб.

Дальше все развивалось по заданным трем траекториям: порядок внутри страны, порядок на границах страны и безопасность государственной власти. Самое первое министерство внутренних дел управляло полицией (в т.ч. и политической полицией – жандармерией), делами печати, почтой, телеграфом, "заведовало" воинской повинностью, занималось статистикой и даже духовными делами и народным продовольствием.

Термин "полиция" впервые в России был введен Петром I при учреждении в 1718 году специальной службы надзора за общественным порядком. Внутри царского МВД был Департамент полиции. В его систему входили:
- городские полицейские управления во главе с полицмейстерами,
- полицейские части и участки, возглавляемые частными и участковыми приставами (надзирателями),
- околотки во главе с околоточными надзирателями.

В 1890 году Департамент полиции МВД выглядел следующим образом:

1. Министр внутренних дел, который одновременно занимал должность шефа
корпуса жандармов
2. Заместитель министра
3. Департамент полиции во главе с директором, в который входили отделы:
3.1.Общий (устройство и надзор за деятельностью полицейских
учреждений) 3.2. Кадров 3.3. Охраны государственных границ.
3.4. Выдачи паспортов иностранцам.
3.5. Сыска.
3.6. Надзора за питейными учреждениями.
3.7. Борьбы с пожарами.
3.8. Утверждению и разрешению уставных обществ и публичных выступлений.

В его систему входили – городские полицейские управления во главе с полицмейстерами, полицейские части и участки, возглавляемые частными и участковыми приставами (надзирателями), околотки во главе с околоточными надзирателями, а нижним звеном являлись посты городовых. Городовые носили черную мерлушковую шапку с черным суконным донцем, красными кантами крест-накрест и по окружности, или черную фуражку с тремя красными кантами, c черным лаковым козырьком, без подбородочного ремешка. Шинель городового шили из черного шинельного сукна с застежкой на крючках, черными петлицами и красным кантом, на петлицах светлая металлическая пуговица с двуглавым орлом. Свое личное оружие городовые носили в черной кобуре, укрепленной на поясе.

Городовые унтер-офицеры, подчинявшиеся околоточным, вели внешний уличный надзор. Их посты были расположены на удобных для наблюдения углах и перекрестках улиц так, чтобы городовые смежных постов могли еще и слышать друг друга. Они пресекали брань и ссоры на улицах, не разрешали петь и играть на балалайках, гармошках, гитарах, задерживали пьяных и отправляли их в полицейские участки для вытрезвления, помогали занемогшим.

Желающий стать городовым должен был иметь благообразную наружность, крепкое телосложение, хорошую дикцию, рост не ниже 171 см., не моложе 25 лет, состоять в запасе армии и быть беспорочным в поведении. Они проходили специальное обучение, продолжавшееся от двух недель до месяца.

Каждый городовой нес службу по 8 часов в сутки. В его обязанности входило ежедневно утром и вечером докладывать надзирателю о всех замеченных беспорядках, «народных слухах», собраниях, приготовлениях к балам и вечеринкам. Стражам порядка вменялось следить, чтобы товары, привозимые в город, продавались на местах, назначенных полицией. Кроме того, городовые наблюдали за исправностью весов, чистотой в лавках, особенно – в мясных и рыбных рядах, за продажей товаров первой необходимости по установленной таксе. За доблестную службу многие городовые награждались серебряной медалью «За усердную службу». Труд городовых хорошо оплачивался.

Непосредственным руководителем губернской полиции был полицмейстер. Полицмейстер, если он был генерал–майором или действительным статским советником, носил круглую каракулевую шапку типа кубанки, белую с красным донышком, на шапке был укреплен серебряный двуглавый орел, над ним офицерская или чиновничья кокарда.

Верхней одеждой служила светло-серая шинель. Полицейские в генеральских чинах иногда носили шинели с пелеринами и бобровыми воротниками. Повседневной формой офицерского и генеральского состава полиции служил темно-зеленый сюртук общеармейского образца с воротником того же цвета и с красными кантами по борту, воротничку, обшлагам и задним клапанам - "листочкам".

Полицейские офицеры носили брюки трех фасонов: Шаровары и суженки – в сапоги или брюки на выпуск – со штиблетами. Сапоги носили непременно со шпорами, а штиблеты не всегда. Полицейский парадный офицерский мундир был такого же цвета, как сюртук, с одноцветным воротником, но без пуговиц и застегивался на правую сторону на крючки. Полицейские офицеры и генералы носили шашку пехотного образца на серебряной перевязи. При сюртуке и белом кителе иногда шпагу. Полицейским офицерам полагались также серые накидки – пелерины с капюшоном общеофицерского кроя и цвета.

Начиная с 1866 года города делились на полицейские участки. Во главе участка стоял участковый пристав. Полицейские участки, в свою очередь, были разделены на околотки, которыми ведали околоточные надзиратели.

Во главе уездного полицейского управления стоял исправник.

Территориально каждый уезд был разделен на два – четыре стана, во главе каждого стоял становой пристав – полицейский офицер, в чине штабс-капитана или капитана, реже подполковника. Ближайшим помощником станового пристава был полицейский урядник.

Первые жандармские части на территории Российской империи были созданы во времена царствования Павла I. Позднее, новый император Александр I переименовал Борисоглебский драгунский полк в жандармский. В задачи корпуса жандармов (КЖ) входили контроль за обстановкой на территории империи и осуществление на местах всей работы по политическому розыску. По сути КЖ выполнял функции территориальных органов безопасности, действовавших в неразрывной связи и взаимодействии с III отделением Канцелярии Его императорского Величества. Основная оперативно-розыскная нагрузка жандармских подразделений сводилась к исследованию дел по линии политического розыска.

Основным звеном структуры КЖ были губернские управления. Штатной численностью для Олонецкого ГЖУ было предусмотрено наличие должностей: начальника управления, его помощника, адъютанта и двух писарей, а также восемь унтер-офицеров должностей дополнительного штата, за счет которых комплектовали жандармские пункты в уездах. Таким образом, штат ГЖУ не превышал 12-13 человек.

При поступлении на службу унтер-офицера в КЖ собирались подробные сведения о благонадежности, о поведении, судимости, вероисповедании, о политической благонадежности жены, отца, матери, братьев, сестер – "с кем имеет общение". Поступивший давал подписку о том, что он обязуется служить в жандармерии не менее пяти лет.

История полиции Российской империи закончилась через три дня после октябрьской революции. Но это уже совсем другая история...

Одним из распространенных мифов о царской России является описание ее как полицейского государства.

В книгах о революции или жизни революционеров на каждой странице мелькают городовые, жандармы, филеры, агенты сыска. В мое время в школьных учебниках литературы в приводилась фраза, приписываемая генералу Ермолову:«В России на каждом голубой мундир, а если не мундир, то голубая подкладка, если не подкладка, то голубая заплатка». Прочитав такое, школьники должны были проникнуться ощущением тотального полицейского контроля в старой России.

А что было на самом деле? Предоставим слово необычному свидетелю - первому секретарю ЦК КПСС Никите Сергеевичу Хрущеву. Выступая в 1953 году на июльском пленуме ЦК КПСС с критикой советских органов госбезопасности, он вспоминал:«Товарищи, я в первый раз увидел жандарма, когда мне было уже, наверное, двадцать четыре года. На рудниках не было жандарма. У нас был один казак-полицейский, который ходил и пьянствовал. В волости никого, кроме одного урядника, не было». Оставим на совести генсека сообщение о недостойном поведении полицейского чина, а его информацию о численности полицейского аппарата примем к сведению.

А вот другой пример - будучи еще наследником престола, будущий император Александр III был встречен на пристани города Углича огромной толпой горожан и крестьян из окрестных сел. Цесаревич со свитой долго не мог пройти сквозь плотную массу людей к городскому собору, а расчищать ему дорогу было некому, так как на весь уездный город Углич приходилось всего 2 (два!!) полицейских чина.

Когда после «угличского столпотворения» цесаревич Александр встретился с ярославским военным губернатором вице-адмиралом И.С. Унковским и задал ему вопрос о малом числе полиции в России, то получил неожиданный по простоте ответ:«Полиция в России имеет значение чисто символическое; она ничего не охраняет, потому что не может ничего охранять: она существует лишь для свидетельствования о силе русского Бога над Россией и каждым ее уголком. Как сила полиция есть только насмешка над силою, эта такая полиция, как та, которая фигурирует в иных пьесах в театрах. Но в то же время, нем же держится благоустройство в России права жизни, собственности, как не силой русского Бога!» - то есть совестью русского народа.

Офицеры и нижние чины санкт-петербургской полиции

Обратимся к документам. В декабре 1862 года уездная и городская полиция объединяются в одну структуру - уездное полицейское управление («Временные правила об устройстве полиции»). Уезды подразделялись на станы, возглавляемые становыми приставами. Города контролировались городскими и участковыми приставами, а также полицейскими надзирателями.

Полицейские учреждения облагались двойным контролем: «по вертикали» - со стороны Департамента полиции и «по горизонтали» - со стороны губернатора и губернского правления.

С конца 1889 года в помощь уездному полицейскому управлению становым приставам придаются пешие и конные урядники с сохранением в селах сотских и десятских. В городах, не подведомственных уездной полиции, создаются городские полицейские управления, возглавляемые полицмейстерами и их помощниками с жалованьем 1500 и 1000 рублей в год. Им подчиняются участковые и городские приставы, а также околоточные надзиратели. В городах с населением не более 2 тыс. человек по закону 1887 года полагалось не свыше пяти городовых, в более крупных - не свыше одного городового на 500 жителей. На каждых четырех городовых приходился один старший. Жалованье их составляло от 150 до 180 рублей ежегодно и 25 рублей на обмундирование. Все расходы оплачивал город.

В 1903 году, учитывая постоянно возрастающий объем работы, выполняемой данным институтом, в уездную полицию вводится дополнительная категория нижних чинов - стражники. Объединенные с урядниками, они составляли полицейскую стражу. Должность урядника вводилась в каждой волости, а общее количество стражников определялось из расчета не более одного на 2,5 тыс. жителей.

На вооружении у стражи находились револьверы и холодное оружие (урядники) и шашки (стражники; хотя они имели право ношения огнестрельного оружия, но приобретенного за свой счет).

Таким образом, полиция в Российской империи была очень малочисленной структурой, и численность полицейских чинов в губерниях редко превышала две-три сотни человек.

Так, в начале XX века в Калужской губернии служили полицмейстер с помощником и секретарь, три пристава с помощниками, двенадцать околоточных надзирателей, двадцать старших и восемьдесят младших городовых.

В Хабаровске число полицейских составляло 30 человек (включая переводчика с китайского и маньчжурского языков), во Владивостоке - 136, в Ростове-на-Дону - 57.

Малочисленность низового состава полиции несколько компенсировалась возложением на дворников обязанности оказывать помощь городовым в случае необходимости: «Как заверещит страж порядка в свой свисток, так сразу около него вырастают два-три дворника из ближайших подворотен»

С такой помощью, а также благодаря тому, что уровень преступности в стране был в 10 раз ниже, чем сейчас, полиция вполне могла контролировать ситуацию и обеспечивать охрану правопорядка.

Что касается Отдельного корпуса жандармов, то к 1917 году он насчитывал в своих рядах лишь 1000 офицеров и 10 000 нижних чинов, при этом большая часть чинов корпуса была задействована в обеспечении безопасности железных дорог, на долю собственно политической полиции оставалось менее трети.

Существенным недостатком русской дореволюционной полиции и корпуса жандармов было отсутствие собственных учебных заведений. Нижние чины набирались, как правило, из отставных армейских унтер-офицеров, а начальствующий состав - из чиновников и офицеров вооруженных сил. Премьер-министр России П.А. Столыпин в своем проекте реформы русской полиции предлагал создание специальных учебных заведений. Но «в целях экономии средств» проект был отложен. Поэтому премудростям полицейской службы сотрудникам полиции приходилось учиться исключительно на практике.

Служба в полиции была тяжелой и опасной всегда, а в годы обострения политической борьбы особенно. Революционеры относили всех без исключения полицейских чинов к «врагам народа» и заочно приговорили всех к смерти. Убить полицейского почиталось среди «борцов за счастье народное» за особую доблесть.

Чины полиции старались честно исполнять свой долг. Приведем лишь один пример. Служил в московской пресненской полицейской части околоточный надзиратель Сахаров. Будучи полицейским строгим и справедливым, он пользовался заслуженным уважением в рабочих кварталах. И когда в 1905 году в городе вспыхнуло восстание, то соседи-рабочие упрашивали полицейского не ходить на службу. «Я не для того служу моему государю, чтобы прятаться», - ответил честный надзиратель и вышел на дежурство. Через два дня его труп был выловлен солдатами в Москве-реке. На теле полицейского было 19 пулевых и ножевых ран - так с ним расправилась дружина боевиков, скрепив «революционное братство» кровью.

В ходе «бескровной» революции в феврале 1917 года революционные дружины и восставшие солдаты петроградского гарнизона безжалостно перебили почти весь состав столичной полиции. Полицейские чины до конца пытались поддержать в городе порядок. Уже был отрешен от власти государь, уже появилось Временное правительство, а окруженные восставшими полицейские участки держались. Они все еще надеялись на помощь, которая так и не пришла. По некоторым сведениям, до 80% столичных городовых было убито в те дни...

Из книги "10 Мифов о России" Александр Музафаров.