«Лик его ужасен…»
Как часто Петр пугает нас зловещим выражением своей физиономии, даже в самых благих своих начинаниях!
Я. ван Нек (1634 -1714). Вскрытие.
В 1697 году молодой царь посетил в Амстердаме анатомический кабинет знаменитого тогда ученого, Фредерика Рёйса, достигшего удивительного совершенства в приготовлении анатомических препаратов. Вот примерный перечень того, что увидели царь и его спутники в этом музее, согласно анонимному автору «Журнала путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697—99 гг.»:
«Видел у доктора анатомии кости, жилы, мозг человеческий, тела младенческие и как зачинается во чреве и как родится; видел сердце человеческое, легкое, почки, и как в почках родится камень, и вся внутренняя разная: и жила та, на которой печень живет, горло и кишки, и жила та, на которой легкое живет, подобно, как тряпица старая; жилы те, которые в мозгу живут; видел 50 телес младенских, в спиртусах от многих лет нетленны… Видел кожу человеческую, выделана толще барабанной, которая на мозгу у человека живет, вся в жилах...» и т.д.
Обычного человека в подобного рода заведениях охватывает приступ тошноты. Есть люди настолько любопытные, что они преодолевают в себе страх и отвращение. Есть просто индивидуумы с крепкими нервами, которых ничем не проймешь. Но то, что сделал Петр, превосходит любую реакцию нормального человека. Он пришел в неописуемый восторг. При виде забальзамированной четырехлетней девочки в роброне и золоченых туфельках, сохраненной с таким поразительным искусством, что застывшая на губах улыбка делала этот препарат как бы живым, царь настолько преисполнился чувствами, что поцеловал трупик прямо в эти улыбающиеся уста.
На мой взгляд, это один из самых страшных поцелуев в истории. От него по коже невольно пробирает морозец.
Замечу в скобках, что пауки и тараканы, в отличие от человеческой мертвечины, вызывали у царя невыносимое отвращение. Одно движение тараканьих усов ввергало его в темный ужас. Бывало ночью он страшно кричал, завидя паука в спальне. В таких случаях он выбегал к денщику с трясущейся головой, в припадке...
Вернемся в Амстердам 1697 года. С тех пор Рёйс стал пользоваться особым царским благоволением. Петр часто бывал у него в доме, а также вместе с Рёйсом посещал подведомственный ему госпиталь Святого Петра, где завороженно следил за каждым движением хирургов, оттачивавших мастерство на бледном мертвеце под простыней...
Проходя однажды по базарной площади Амстердама, царь заметил странствующего фельдшера, который при помощи самых простых инструментов ловко выдергивал желающим гнилые зубы. Петр залюбовался зрелищем и, когда пациенты разошлись, увел зубодера в ближайшую таверну, угостил его и уговорил за известную плату обучить его своему мастерству. Усвоив после нескольких уроков все нехитрые приемы учителя, царь стал постоянно носить в кармане своего зеленого шкиперского кафтана небольшой футляр с хирургическими инструментами. Как только он узнавал, что у кого-нибудь болит зуб, — тотчас являлся с предложением своих услуг. Отказаться, разумеется, было невозможно. В Кунсткамере до сих пор хранится небольшой мешок с зубами, собственноручно выдернутыми им у разных лиц. Иногда, впрочем, Петр из дантиста преображался в палача и рвал зубы с целью наказать виновных и укротить строптивых. По этому поводу существует один вполне достоверный и оттого особенно жуткий анекдот.
Инструменты Петра I для трепанации черепа
Камердинер государя Полубояров женился на девушке, которая не питала к нему никаких теплых чувств. Но этого брака желал сам Петр, поэтому она должна была подчиниться, ибо ее родные считали такую партию очень выгодною. После свадьбы государь заметил, что Полубояров ходит постоянно пасмурный и озабоченный, и спросил его о причине. Тот признался, что жена упорно уклоняется от его ласк, отговариваясь зубною болью. «Добро, — сказал Петр, — я ее поучу». На другой день, когда Полубояров находился на службе во дворце, государь неожиданно зашел к нему в дом, позвал его жену и спросил ее:
— Я слышал, что у тебя болит зуб?
— Нет, государь, — отвечала молодая женщина, трепетавшая от страха, — я здорова.
— Я вижу, ты трусишь, — сказал Петр, — ничего, садись вот на этот стул, поближе к свету.
Г-жа Полубоярова, опасаясь царского гнева, не посмела возражать и безмолвно повиновалась. Петр выдернул ей здоровый зуб и ласково заметил: «Повинуйся впредь мужу и помни, что жена да боится своего мужа, инако будет без зубов». Вернувшись во дворец, государь позвал Полубоярова и, усмехаясь, сказал ему: «Поди к жене. Я вылечил ее, теперь она ослушна тебе не будет».
Пилы для ампутации голени (из личных вещей Петра I)
Любовь Петра к хирургии была так сильна, что петербургские медики были обязаны извещать государя о каждой трудной хирургической операции. Царь приезжал в госпиталь в тележке. С ним обычно был старик-медик Термонт. Под руководством этого опытного хирурга царь приобрел большой навык в препарировании трупов, пускании крови, вскрытии нарывов, изготовлении хирургических протезов и перевязывании ран. В дневнике голштинского камер-юнкера Берхгольца, жившего в Петербурге в последние годы царствования Петра, есть указание на две трудные операции, сделанные самим государем. Так, у богатого полотняного фабриканта Тамсена, который пользовался особенным расположением Петра, появилась большая опухоль в паху, очень его мучившая. Созванные врачи находили операцию опасной, но государь, присутствовавший на консилиуме, взял нож и смелою рукою разрезал опухоль, оказавшуюся, как он верно определил, гноевидной. Тамсен, к величайшему удовольствию венценосного хирурга, очень скоро выздоровел. (Кстати, у служанки Тамсена, долговязой голландки, Петр самолично выдернул зуб.)
А вот другая операция была не такой успешной. В этот раз Петр едва ли не силой принудил жену купца Борете, страдавшую водянкой, согласиться на то, чтобы он выпустил из нее воду. Царь немало гордился тем, что благодаря его скальпелю из больной вышло более 20 фунтов воды, тогда как при попытке одного англичанина-хирурга показалась только кровь. Больная получила облегчение, но, к сожалению, слишком поздно: операция, хотя и весьма искусно сделанная, не спасла ей жизни. Она умерла через десять дней. Петр присутствовал на ее похоронах и шел за гробом до кладбища.
В 1717 году, во время второго заграничного путешествия, царь упросил в Париже известного глазного врача Воолгюйза показать ему свое искусство медика. Специально для этого был отыскан 60-летний инвалид, имевший на глазах бельма, которые Воолгюйз с успехом выдавил в присутствии русского государя, жадно следившего за всеми манипуляциями доктора.
Анальное зеркало (из личных вещей Петра I)
В эту вторую заграничную поездку Петру удалось, наконец, через своего лейб-медика Арескина склонить Рёйса к открытию профессиональной тайны — каким образом он приготовляет свои превосходные анатомические препараты и бальзамирует трупы. 30 тысяч гульденов, которые царь выложил за музей Рёйса, сделали свое дело: старик открыл Петру свою тайну. Впоследствии, по смерти Рёйса, государь сообщил ее лейб-медику Блументросту. Почти одновременно с покупкой кабинета Рёйса Петр купил в Амстердаме за 10 тысяч гульденов у аптекаря Альберта Себа не менее редкое и многочисленное собрание всех известных водяных и земных животных, птиц, змей и насекомых из Ост- и Вест-Индии. Эти два богатейшие собрания послужили основанием естественному кабинету при Академии наук. Вместе с другими экспонатами в Петербург переехала и царская любимица — четырехлетняя мумия в поблекшем роброне и золоченых туфельках, так восхитившая Петра двадцать лет назад.
Здесь мы переходим к светлой стороне страстного увлечения царя медициной. Петр много содействовал развитию врачебного искусства в России. При нем с 1706 по 1717 годы в столицах и других городах были учреждены госпитали и хирургические училища, анатомические театры и ботанические сады, заведены казенные аптеки. В 1717 году велено было озаботиться приисканием в России минеральных источников. Открытые раньше Липецкие и Олонецкие железные воды получили должное устройство.
Всем памятен расхожий образ Петра, запечатленный на многих картинах — в зеленом кафтане с развевающимися полами, в высоких ботфортах…
Но есть и другой Петр, о котором важно помнить для полноты образа царя-преобразователя. С волосами, подвязанными ремешком, в фартуке, измазанном жиром, кровью и фармацевтическими средствами, он стоит в душной горнице. Над дубовым столом оплывают сальные свечи, в окне таинственно мерцает петербургская ночь. Жесткие черные волосы царя прилипли к влажным от пота вискам. Блестят чуть выкаченные темные глаза, стриженые усы слегка подрагивают над тонкими губами. Под руками царя хрустит и хлюпает мертвая человеческая плоть…
———————————————————-
Использованы материалы:
Шубинский С.Н. Венценосный хирург. В кн.: Исторические очерки и рассказы. — СПб., 1869.
Следует иметь в виду, что интерес царя к медицине во многом определялся теми целями и задачами, которые Петр I решал в ходе Великого посольства. Одной из этих задач был набор специалистов на русскую службу, в том числе и врачей – они остро требовались армии. А поскольку царь стремился все «попробовать своими руками», будь то строительство кораблей, стрельба из пушек или изучение часовых механизмов, то в том же ряду стояла и медицина. При этом хирургия оказалась ближе «рукастому» царю, способному схватывать основы любого ремесла буквально на лету. Поэтому хирургическая стоматология с ее высокими требованиями к мануальным навыкам оказалась столь близка Петру I.
Эти «голландские эпизоды» навсегда определили не только уважительно-прагматичное отношение Петра I к медицине, но и его собственные «медицинские пристрастия».
Если коротко, то терапию во всех ее видах царь считал неким видом шарлатанства, признавая только хирургию во всех ее вариантах, а том числе и в стоматологическом .
В мемуарных источниках рассыпано достаточно много упоминаний о зубоврачебных экзерсисах императора. Поскольку даже по нынешним временам эта процедура ассоциируется с весьма неприятными ощущениями, можно представить, как современниками воспринимались настойчивые предложения (читай приказы) об оказании зубоврачебной помощи «царскими ручками». Таких «стоматологических предложений» царя просто боялись. Вот некоторые из них…
Из дневника камер-юнкера Берхгольца, веденного им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 г.: «1723 год, январь, 20-го. Вечером здешний купец Тамсен рассказывал нам, что Его Величество был вчера у него и при этом случае, по всем правилам и своими собственными инструментами, выдернул зуб его долговязой голландской девке, потому что считает себя хорошим зубным врачом и всегда охотно берется вырывать кому-нибудь зуб. Он за несколько дней перед тем (услышав, что девка жалуется на зубную боль) обещал ей приехать сегодня и избавить ее от страдания».
Необходимо помнить, что речь идет о хозяине огромной страны, находящейся в состоянии непрекращающихся реформ и войны с сильнейшей в военном отношении Швецией. Но тем не менее как-то после одной из операций «Императрица, говорят, сказала в шутку Его Величеству, что за эту операцию следовало бы сделать (его. – Прим. авт.) доктором, на что он отвечал: „нет, не доктором, а хирургом , пожалуй“».
Для деятельности Петра I были характерны идеи патернализма. И своих подданных он подчас не карал, а «учил», как отец учит неразумных детей. Причем, эта «учеба» включала в свою орбиту как новую аристократию, так подчас и простых людей. Всем известно о знаменитой петровской дубине, которой он «учил» ближайших сподвижников, но царь иногда использовал и стоматологические инструменты для воспитания своих подданных.
Вот что пишет А.К. Нартов в «Достопамятном повествовании и речи Петра Великого»: «Его Величества камердинер Полубояров жаловался государю, что жена его ослушается и с ним не спит, отговариваясь зубной болью. „Добро, – сказал он, – я ее поучу“. В один день, зашедши государь к Полубояровой, когда муж ее был во дворце, спросил ее: „Я слышал, болит у тебя зуб?“ – „Нет, государь, – доносила камердинерша с трепетом, – я здорова“. – „Я вижу, ты трусишь“. От страха не могла она более отрицаться, повиновалась. Он выдернул ей зуб здоровый и после сказал: „Повинуйся впредь мужу и помни, что жена да боится своего мужа, инако будет без зубов“. Потом, возвратясь, Его Величество во дворец, при мне усмехнувшись,
Полубоярову говорил:
„Поди к жене, я вылечил ее, теперь она ослушна тебе не будет“…Надобно ведать, что Государь часто хирургические операции при разных случаях делывал сам и имел в оном звание. Вырванных зубов находился целый мешок с пеликаном и клещами в кунсткамере».
Таким образом, современники отметили довольно необычную для главы Российской империи «стоматологическую составляющую» в решении интимных проблем своих подданных.
Как упоминалось выше, «целый мешок» вырванных императором зубов со времени смерти Петра I хранится в Кунсткамере. Со временем появился «Реестр зубам, дерганым императором Петром I». Всего в коллекции хранится 73 зуба, удаленных лично императором, причем большинство их относится к молярам, т. е. к группе трудноудаляемых зубов. Однако, несмотря на искривленность корней, переломов не отмечено, что свидетельствует о хорошем владении техникой удаления и знании анатомии зубов . Следует отметить, что среди удаленных зубов, наряду с кариозными, встречаются и здоровые зубы, происхождение которых понятно из приведенных выше мемуарных свидетельств. Вполне возможно, что здоровый зуб жены камердинера Полубоярова по сей день хранится в этой коллекции.
В мемуарах неоднократно упоминается, что стоматологические операции Петр I делал своими инструментами. Коллекция царских медицинских инструментов сохранилась и находится в Кунсткамере и Государственном Эрмитаже. Все инструменты датируются XVIII в. и произведены во Франции, Германии и России. Инструменты выполнены из стали в совершенно функциональной манере.
Медицинские инструменты при жизни царя хранились в двух сундучках. В одном хранились хирургические инструменты, в другом – стоматологические. Они оказались в Зимнем дворце во второй половине 1820-х гг., когда Николай I, переехав в главную императорскую резиденцию, начал собирать мемориальные вещи,
связанные с Петром I. В 1830-х гг. они были сведены в опись, опубликованную в 1837 г. В ней перечислены 1500 предметов. Среди них кроме медицинских инструментов упоминается «Баночка, заключающая 8 зубов, рваных рукой Петра I» .
На сайте Государственного Эрмитажа в коллекции «Медицинские инструменты Петра I» «выложены» следующие фотографии:
Расширитель вскрытого мочевого пузыря (Франция);
? инструмент для вскрытия нарывов в горле (Франция);
? инструмент для удержания рта в раскрытом состоянии (Франция);
? горжерет литотомический (конец XVII – начало XVIII вв. Франция);
Зеркало анальное (Франция);
? зеркало маточное (Франция);
? зонд литотомический (Франция);
? зонд-расширитель (Западная Европа);
? инструмент для глазных операций (Франция);
Инструмент для прижигания ран (Франция);
? инструмент для трепанации черепа (Франция);
? крючок родовспомогательный (Франция);
? ланцет (Франция);
? молоток хирургический (Франция);
? нож ампутационный (Франция);
? нож пуговчатый (Франция);
? нож родовспомогательный (Франция);
? ножницы хирургические (Франция);
? пинцет глазной (Франция);
Пулеизвлекатель (Франция);
? ручка-ключ от трепана (Франция);
? сверло-коронка от трепана (Франция);
Первый руководитель госпитальной школы голландский врач Н.Л. Бидлоо (1670–1737) написал для учащихся «Наставления для изучающих хирургию в анатомическом театре» (1710 г.). В этом учебнике имелись сведения по проведению челюстно-лицевых операций на слизистой оболочке полости рта, на губах, твердом нёбе, языке, а также описаны показания и противопоказания к этим вмешательствам.
В разделе «Об операции зубов» подробно рассматривалось строение зубов, сроки прорезывания, иннервация, назначение и функция разных групп зубов, описываются различные болезни зубов. Лечение зубов заключалось в их подпиливании с помощью напильника, снятии зубных отложений («очищение зубов»), прижигании нерва (при острой зубной боли). Показания к удалению зубов включали: «зуб гнилой», «зуб шатается», «лишний зуб».
Для лечения использовали зубной скальпель, соскабливающий скальпель, для удаления зубов – «пеликан», «овечью или баранью ногу», «репульсорий для расшатывания зубов», «зубчик», «вороний клюв», элеватор .
Но для врачей, готовящихся в госпитальных школах, а затем и на медицинском факультете Московского университета, зубоврачевание никогда не было главной специализацией. Как правило, эти знания
носили вспомогательный характер. Профессиональное же зубоврачевание было в лучшем случае единично представлено выпускниками медицинских факультетов европейских университетов, в массовом же случае им по-прежнему занимались цирюльники, банщики и знахари. Тем не менее в 1728 г. в России на языке оригинала издали монографию Пьера Фошара с изложением основ зубоврачевания.
Имелись в России и медицинские кадры среднего звена – , которых готовили с 1741 г. в фельдшерских школах.
Кое-какие теоретические медицинские дисциплины читались и им. Например, их знакомили с анатомо-физиологическими особенностями зубочелюстной системы, они осваивали элементы зубоврачебной практики по оказанию помощи при вывихе нижней челюсти, переломах челюстей, при зубной боли, по удалению зубов. Но по большому счету их теоретические знания носили весьма поверхностный характер. В лучшем случае это были добросовестные ремесленники от медицины.
Цирюльники получали представление о стоматологии частным образом, либо у успешно практикующих коллег, либо у полковых лекарей, в больницах и госпиталях. Для «учителей» это был сторонний приработок, и далеко не все они выкладывались, передавая имеющиеся у них не слишком обширные знания. Таким образом, в XVIII в. зубоврачевание являлось довольно хорошо оплачиваемым ремеслом, которое только отчасти контролировалось государством.
Как уже упоминалось, начиная со времен Петра I, все лица, желавшие заниматься зубоврачебной практикой, должны были выдержать экзамен перед чиновниками Медицинской коллегии. Дефицит специалистов был таков, что этот экзамен могли выдержать не только зубные лекари, но и «мозольные операторы».
Получив право на зубоврачебную практику, зубные лекари собирали клиентуру, публикуя соответствующие рекламные объявления в газетах. Поскольку жанр рекламы предъявлял определенные требования, то и тексты печатались соответствующие. Зубные лекари сообщали, что они умеют «всякую зубную боль в минуту укрощать, выдергивать больные и искрошившиеся зубы, вставлять новые, искусственно сделанные, кои от натуральных почти отличить нельзя; в снимании зелени и черни с зубов, в укреплении слабых и шатких зубов» .
Основные даты и события: 1710 г. - введение гражданского шрифта; 1703 Г. - начало выпуска первой официальной русской печатной газеты; 1719 г. - открытие первого российского музея; 1714 г. - открытие первой в стране научной библиотеки; 1724 г. - указ об учреждении Академии наук; 1700 г. введение нового летоисчисления.
Исторические деятели: Петр 1; Я. В. Брюс; Л. Ф. Магницкий; А. К. Нартов; Д. Трезини; Б. Растрелли.
Основные термины и понятия: ассамблея; политес; кунсткамера; петровское барокко.
План ответа: 1) исторические условия развития кулылуры в первой четверти ХУllI В.; 2) достижения в развитии отечественной науки и кулылуры: научные знания, образование, техническая мысль, архитектура, живопись; 3) изменения в повседневном быту основных категорий населения; 4) сословный характер кулылуры; 5) значение перемен в кулылурной жизни петровского времени.
Материал к ответу: При Петре 1 впервые сложились предпосылки для зарождения собственно российской науки и ее развития. Необходимость развития научных знаний объяснялась практическими потребностями государства и была связана с освоением огромных сибирских и дальневосточных просторов страны, поиском и использованием полезных ископаемых, строительством ноsых городов, ростом мануфактурного производства и торговли.
Были заложены основы отечественной медицины. В 1706 г. в Москве был основан Аптекарский огород, ставший основой будушего ботанического сада. В 1707 г. открыт первый в России госпиталь и при нем госпитальная школа. С 1718 г. в Петербурге начали изготавливать первые отечественные хирургические инструменты.
В 1720 г. была издана карта Каспийского моря.
В 1700 г. по указу Петра была организована государственная горно-разведочная служба, занимавшаяся поиском полезных ископаемых. В 1703 г. крестьянин Шилов открыл на Урале месторождение медных руд; в 1714 г. молотовый мастер Рябов - первые в России минеральные лече~ные воды В"районе Петрозаводска; в начале 20-х п. рудознатец Григорий Капустин - месторождения каменного угля на юге России. Тогда же в Подмосковье был обнаружен бурый уголь.
Сподвижник Петра Я. В. Брюс в 1699 г. организовал Навигацкую школу в Сухаревой башне в Москве, где обучали астрономии. Здесь же в-1102 г. была оборудована первая в России обсерватория. В 1707 г. Брюс составил первую в России карту звездного неба. С 1725 г. в Петербурге начались регулярные метеорологические наблюдения.
Выдающееся значение имел выход в свет в 1703 г. «Арифметики» Л. Ф. Магницкого - энциклопедии математических знаний того времени, которую М. В. Ломоносов назвал «вратами своей учености».
А. К. Нартов в 1712-1725 п. первым в мире изобрел и построил ряд токарных станков; в 1724 г. по проекту другого гениального русского механика - Никонова - на Галерном дворе была создана и испытана первая подводная лодка. Научные и технические знания применялись при сооружении каналов и плотин, механизмов на мануфактурах, корабельных верфей.
По указанию Петра 1 с 1722 г. начался сбор материалов по истории России для последующего написания научных трудов и учеБНИКQВ. В Петербург со всех концов страны и из-за границы начали свозить интересные документы и материалы, положившие начало русским архивам.
Интерес к знаниям у Петра сохранился на протяжении всей жизни. llарь-реформатор прекрасно понимал, что школы, основанные лишь на церковном знании, так же как и отправка талантливой молодежи для обучения за границу, не могут дать хорошего резулылата. В России стала формироваться собственная система образования. Вначале школы были бессословными: в них могли учиться дети из разных слоев общества. Однако вскоре во многие специальные учебные заведения (готовившие офицеров-специалистов) стали принимать только детей дворян. Дети крепостных крестьян не имели права обучаться в государственных школах. Поскольку далеко не все дети дворян желали учиться, царь приказал считать учебу одним из видов государственной службы. А чтобы никто не мог ее избежать, он запретил священникам заключать браки дворян, не имеющих свидетельства об образовании.
Создание системы образования требовало множества книг (учебников, справочников, наглядных пособий). Только за первую четверть XVlII в. в России было издано больше книг, чем за все 150 лет, прошедшие с начала русского книгопечатания. Болылое значение для повышения уровня грамотности населения имело введение в 171 О г. гражданской азбуки. Как отмечал позже М. В. Ломоносов, «при Петре ВеЛl-tком не одни бояре и боярыни, но и буквы сбросили с себя широкие шубы и нарядились в летние одеЖды». С 1703 г. начала издаваться первая официальная печатная газета - «Ведомости», В которой публиковалась в основном иностранная хроника.
Крупным научным учреждением стала основанная царем в Петербурге в 1719 г. Кунсткамера (помещение для редкостей), в которой хранились собрания минералов, медицинских препаратов, древних монет, этнографическая коллекция, несколько земных и небесных глобусов. Это был первый русский музей. Тогда же в Петербурге были основаны Военно-морской и Артиллерийский музеи, а в 1714 г. - старейшая в нашей стране научная библиотека. Венцом петровских преобразований в области науки и просвещения стал указ 1724 г. об учреждении Академии наук и художеств (открылась она уже после смерти царя в 1725 г.).
При Петре 1 художественная кулылура заняла новое место в духовной жизни общества. Она стала светской, более разнообразной в жанровом отношении, получила активную поддержку со стороны государства. Однако в целом кулылура носила переходный характер, так как во многом еще сохранялись черты прежней эпохи.
Музыка была представлена несложными бытовыми формами: танцевальными, военными, застольными мелодиями. Особенно популярны были канты (многоголосое бытовое пение, обычно звучавшее в дни государственных и военных праздников).
Архитектура этого времени представлена прежде всего сооружениями Санкт-Петербурга, для строительства которого были приглашены лучшие зарубежные специалисты Ж. Леблон, Д. Трезини, Б. Растрелли. В этой работе участвовали и русские архитекторы - И. к. Коробов и М. Г. Земцов. Важнейшими памятниками архитектуры стали Петропавловский собор и Петропавловская крепость, здание Двенадцати коллегий, дворец Меншикова в Петербурге, Меншикова башня в Москве, сооружения Петергофского ансамбля.
Изобразительное ис.кусство первой четверти ХУIII в. представлено таким новым явлением, как гравюра (она пришла на Русь из Европы). Гравюры завоевали популярность прежде всего из-за своей дешевизны и вскоре уже широко использовались в учебной литературе, газетах, календарях. Известным мастером-гравером был А. Ф. Зубов. Другой отличительной чертой живописи эпохи Петра стал портрет. Одним из основоположников русской светской живописи стал портретист И. Н. Никитин (1690-1742), получивший по указу царя Петра возможность обучения в Италии. Его портретам «<Напольный гетман», «Петр 1 на смертном ложе») присущи реализм, интерес к внутреннему миру человека, показ не только индивиду-
альных внешних черт, но и характера. -
По обилию новых явлений в кулылурной жизни первая четверть XVIII в. не имеет аналогов в отечественной истории. По приказу царя для дворян было введено обязательное ношение европейской одежды - камзолов, чулок, башмаков, галстуков, шляп. Бояре и дворяне должны были брить бороды. За ослушание им грозил в лучшем случае большой денежный штраф, а в худшем - опала. Крестьяне за право носить бороду должны были платить налог, который взимался всякий раз, когда крестьянин въезжал в город. Лишь духовенство сохранило свое право на ношение традиционной одежды и бороды.
С января 1700 г. Петр ввел новое летосчисление - от Рождества Христова, а не от сотв"орения мира. Поэтому теперь вслед за 7207 наступил 1700 год. Кроме того, Новый год теперь начинался не с 1 сентября, как прежде, а с 1 января.
Царь привез из Европы и внедрил в России новые формы общения и развлечений: праздники с иллюминацией, фейерверки, маскарады. С 1718 г. он специальным указом ввел ассамблеи, которые устраивали в домах знати. На них приглашались
сановники, офицеры, духовенство, богатые купцы. Особенностью этих собраний стало то, что в них разр~шили участвовать женшинам. Ассамблеи проходили в светских беседах, обсуждении последних новостей и сплетен, танцах и аттракционах. Обязательной частью вечера был грандиозный ужин, в ходе которого каждый хозяин ассамблеи стремился превзойти своего предшественника великолепием и новшествами. Распространение получила игра на клавикордах (прототип пианино), скрипке, флейте. Популярными стали любительские оркестры, концерты которых в обязательном порядке должны были посещать представители знати. Новшеств в быту высших слоев населения стало так много, что понадобилось специальное пособие с правилами хорошего тона. В 1717 г. вышло в" свет знаменитое «Юности честное зерцало, или Показание житейскому обхождению, собранное из разных авторов».
Известно, что любознательность Петра Великого была необычайна. Желая внушить своему народу любовь к труду, он сознательно являл ему собою пример энергического, неутомимого и упорного в достижении цели работника. В какой бы сфере деятельности мы ни стали наблюдать Петра, всюду видим, что он стремился самолично и основательно изучить всякое дело, которое считает полезным. Все без исключения отрасли знания интересовали его; но при этом, разумеется, одни из них он изучал по необходимости, другие, чтобы извлечь ту или иную выгоду, и, наконец, третьи исключительно по влечению своего пытливого ума. К числу последних принадлежали анатомия и хирургия. Особенную страсть питал Петр к хирургии, занимался ею практически и охотно сам делал самые разнообразные операции.
В первый раз страсть его обнаружилась в Амстердаме, в 1689 году, при посещении им анатомического кабинета знаменитого тогда ученого, Фридриха Рюйша, достигшего удивительного совершенства в приготовлении анатомических препаратов. Петр пришел в такой восторг, что поцеловал труп четырехлетней девочки, сохраненной с таким поразительным искусством, что застывшая на губах улыбка делала этот препарат как бы живым. Один из спутников царя занес в свой дневник следующее описание музея Рюйша:
"Видел у доктора анатомии кости, жилы, мозг человеческий, тела младенческие и как зачинается во чреве и как родится; видел сердце человеческое, легкое, почки, и как в почках родится камень, и вся внутренняя разная: и жила та, на которой печень живет, горло и кишки, и жила та, на которой легкое живет, подобно, как тряпица старая; жилы те, которые в мозгу живут; видел 50 телес младенских, в спиртусах от многих лет нетленны; видел же, как мужское и женское (тела) четырех лет возраста нетленны: и кровь знать и глаза целы, и тела мягки, а лежат без спиртусов; у женского пола внутреннее: сердце, печень, кишки, желудок, - все нетленно. Видел кожу человеческую, выделана толще барабанной, которая на мозгу у человека живет, вся в жилах; косточки маленькие, будто молоточки, которые в ушах. Животные мелкие, от многих лет собранные и нетленны в спиртусах; мартышки и звери индийские маленькие, и змеи предивные, и лягушки, и рыбы многие дивные, и птицы разные, зело дивны, и крокодилы, се змеи с ногами, голова долга, и змеи о двух головах; тут же жуки предивные и бабочки зело великие" и т.д.
Петр несколько раз с величайшим интересом осматривал музей Рюйша, сблизился с этим знаменитым ученым, запросто приходил к нему обедать, чтобы свободнее беседовать с ним, и часто присутствовал на его лекциях анатомии. Когда в больнице св. Петра, которою заведывал Рюйш, оказывались трудные больные, государь непременно сопровождал его и внимательно следил за производимыми им операциями.
В это же пребывание свое в Амстердаме Петр, проходя однажды по базарной площади, заметил небольшую толпу людей и, приблизившись, увидел среди нее какого-то странствующего фельдшера, с особенною ловкостью выдергивавшего желающим гнилые зубы, употребляя для этого самые простые инструменты. Государь долго любовался его искусством и, как только пациенты разошлись, увел зубодера в ближайшую таверну, угостил его и уговорил, чтобы тот выучил его за известную плату своему мастерству. После нескольких уроков Петр отлично усвоил себе все приемы учителя, стал постоянно носить в кармане небольшой футляр с хирургическими инструментами и как только узнавал, что у кого-нибудь болит зуб, - тотчас являлся с предложением своих услуг. Так, заехав раз к купцу Тамсену и увидев, что у отворившей ему двери долговязой голландки подвязана щека, почти насильно усадил ее на стул и, осмотрев рот, немедленно выдернул испорченный зуб. В Кунсткамере до сих пор хранится небольшой мешок с зубами, собственноручно выдернутыми у разных лиц государем. Иногда даже он принимал на себя роль дантиста с целью наказать виновных и укротить строптивых. По этому поводу существует один вполне достоверный анекдот.
Камердинер государя Полубояров женился на девушке, которой вовсе не нравился. Она была вынуждена выйти за него замуж, потому что этого брака желал сам Петр, да и родные считали такую партию очень выгодною. После свадьбы государь заметил, что Полубояров ходит постоянно пасмурный и озабоченный, и спросил его о причине. Полубояров признался, что жена упорно уклоняется от его ласк, отговариваясь зубною болью. "Добро, - сказал Петр, - я ее поучу". На другой день, когда Полубояров находился на службе во дворце, государь неожиданно зашел к нему на квартиру, позвал его жену и спросил ее: "Я слышал, что у тебя болит зуб?" - "Нет, государь, - отвечала молодая женщина, трепетавшая от страха, - я здорова". - "Я вижу, ты трусишь, - сказал Петр, - ничего, садись вот на этот стул, поближе к свету". Полубоярова, опасаясь царского гнева, не посмела возражать и безмолвно повиновалась. Петр выдернул ей здоровый зуб и ласково заметил: "Повинуйся впредь мужу и помни, что жена да боится своего мужа, инако будет без зубов". Вернувшись во дворец, государь позвал Полубоярова и, усмехаясь, сказал ему: "Поди к жене; я вылечил ее; теперь она ослушна тебе не будет".
Любовь Петра к хирургии была так сильна, что всякий раз, когда в госпиталях предстояла какая-нибудь важная операция, врачи были обязаны предварительно доносить ему об этом. Государь почти всегда приезжал в сопровождении престарелого, но опытного хирурга, доктора Термонта, и часто являлся не только зрителем, но и действующим лицом. Под руководством Термонта он приобрел большой навык методически рассекать трупы, пускать кровь, вскрывать нарывы, делать хирургические протезы и перевязывать раны. В дневнике голштинского камер-юнкера Берхгольца, жившего в Петербурге в последние годы царствования Петра Великого, есть указание на две трудные операции, сделанные самим государем. Так, у богатого полотняного фабриканта Тамсена, о котором упомянуто выше и который пользовался особенным расположением Петра, появилась большая опухоль в паху, очень его мучившая. Созванные врачи находили операцию опасною, но государь, присутствовавший на консилиуме, взял нож и смелою рукою разрезал опухоль, оказавшуюся, как он верно определил, гноевидной. Тамсен, к величайшему удовольствию оператора, очень скоро выздоровел. В другой раз Петр уговорил жену купца Борете, страдавшую водянкою, позволить ему выпустить из нее воду. Он даже употребил при этом некоторое насилие и немало гордился тем, что ему посчастливилось выпустить из больной более 20 фунтов воды, тогда как при попытке одного англичанина-оператора показалась только кровь. Больная получила облегчение, но, к сожалению, слишком поздно: операция, хотя и весьма искусно сделанная, не спасла ей жизни. Она умерла через десять дней. Государь присутствовал на ее похоронах и шел за гробом до кладбища, желая таким образом почтить память страдалицы, болезнь которой старался облегчить.
В 1717 году, в бытность свою в Париже, услышав рассказы об искусстве известного в то время окулиста доктора Воолгюйза, Петр выразил желание, чтобы он произвел при нем какую-нибудь операцию. Был отыскан шестидесятилетний инвалид, имевший на глазах бельма. В присутствии государя, в его помещении в Hotel Lesgnidieres, Воолгюйз с успехом выдавил (per depressionem) бельма, причем Петр с напряженным вниманием следил за каждым движением ловкого окулиста
Понятно, что при таком влечении к медицине Петр Великий обращал особенное внимание на развитие врачебного искусства в России. В 1706 году в Москве учрежден первый военный госпиталь и при нем хирургическое училище, анатомический театр и ботанический сад, в котором сам государь садил различные растения. В том же году учреждены казенные аптеки: в Петербурге, Казани, Глухове, Риге и Ревеле. В 1712 году устроен инвалидный госпиталь для престарелых воинов и богадельни для бедных: в Москве, Петербурге, Киеве, Екатеринбурге, Ревеле и Риге, на что ассигновано ежегодно по 15 тысяч рублей. В 1714 году заведен в Петербурге ботанический сад. В 1715 году учреждены в Петербурге госпитали: сухопутный и морской на Выборгской стороне. При этих госпиталях, подобно тому, как в Москве, учреждены хирургические училища, в которых, на казенный счет, обучались медицине 50 питомцев, чтобы со временем сделаться лекарями. Для облегчения в изучении медицины Петр приказал переводить и печатать разные медицинские сочинения. В 1707 году Аптекарский приказ переименован в Медицинскую канцелярию, которая в 1712 году переведена в Петербург; на содержание ее, покупку врачебных материалов и жалованье врачам ассигновано по 50 тысяч рублей в год. В 1717 году повелено озаботиться приисканием в России минеральных источников. Открытые раньше Липецкие и Олонецкие железные воды получили должное устройство.
Петр неоднократно пытался через своего лейб-медика Арескина склонить Рюйша к открытию тайны - каким образом он приготовляет свои превосходные анатомические препараты и бальзамирует трупы. Но переговоры эти не имели успеха, потому, что Рюйш просил за свой секрет огромную сумму - 50 тысяч гульденов. Во вторую поездку свою за границу, в 1717 году, государю удалось приобрести у Рюйша его музей за 30 тысяч гульденов, причем старик под клятвою молчания открыл Петру свою тайну. Впоследствии, по смерти Рюйша, государь сообщил ее лейб-медику Блументросту. Почти одновременно с покупкой Рюйшева кабинета Петр купил в Амстердаме же за 10 тысяч гульденов у аптекаря Альберта Себа не менее редкое и многочисленное собрание всех известных водяных и земных животных, птиц, змей и насекомых из Ост- и Вест-Индии. Эти два богатейшие собрания послужили основанием естественному кабинету при Академии наук.
Шубинский, Сергей Николаевич (1834 - 1913) генерал-майор в отставке, писатель, русский историк, журналист, основатель и многолетний редактор журналов "Древняя и Новая Россия", "Исторический вестник" и библиофил.
В 1698 году в Амстердаме Пётр I стал очевидцем аутопсии, о чём записал в дневнике: «Из них одного анатомили, разнимали при мне голову и мозг; внутреннюю разнимал профессор для научения лекарей: ободрал голову (потом пилой растёр череп, кожу поднял из черепа), вынул мозг, вспорол грудь, осмотрели сердце, печень и лёгкие, как лежит внутренняя, подобно бараньей. Профессор из того разрезанного человека сделал часть некоторую живу».
При этом царь сердился, что не все разделяют его увлечение. Так, в Лондоне, видя, что бояре морщатся при вскрытии младенца, он тут же велел им кусать его.
По возвращении посольства в Россию публичные анатомические вскрытия начались и в Москве. Вот как проходило одно из них 28 января 1699 года: «Медик Цопот начал анатомические упражнения в присутствии царя и многих бояр, которых побудил к тому царский приказ, хотя такие упражнения и были им противны » («Русская старина», 1879).
В данном случае вскрытие производилось не в учебных, а скорее в познавательных целях.
Хирургические инструменты Петра I
С открытием в Москве госпиталя и школы при нём (1706-1707) анатомия прочно утвердилась в России. Так, в Лейпцигской газете «Европейская молва» – официозном органе русского правительства – среди известий из Москвы было помещено следующее: «В анатомическом театре, который вверен надзору доктора Бидлоо, голландца и лейб-медика Его царского величества, часто производятся анатомирования человеческих тел, умерших как от обычных болезней, так и от ран. При этом нередко присутствует сам царь или различные высокопоставленные господа, особенно, когда медики и хирурги устраивают собеседования о строении человеческого тела и причинах различных болезней и ран».
Инструменты Петра I для трепанации черепа
В личной библиотеке Петра I имелись переводы медицинских книг, сохранившиеся до настоящего времени.
Первый из них представляет анатомический атлас Готфрида Бидлоо, в котором печатный текст к 105 таблицам заменён рукописным русским. Перевод сделан с издания 1685 года на латинском языке. Однако имя переводчика, а, следовательно, и создателя основ русской анатомической терминологии, выяснить так и не удалось. Вторая рукопись представляет перевод «Афоризмов» Гиппократа. Перевод сделан с лейденского издания 1533 года. Третья, судя по предисловию, является черновой копией перевода книги Л.А. Блюментроста, изданной в Германии в 1668 году. Оригинал перевода, созданный в Москве и датированный 1708 годом, посвящён царевичу Алексею Петровичу, и тогда же преподнесён ему сыновьями Л.А. Блюментроста.
Считается, что все эти переводы сделаны людьми, связанными с Московской медико-хирургической школой.
Удалённые зубы, разборные модели глаза и уха, инструменты (из личных вещей Петра I)
Известно, что и себя Пётр считал первоклассным хирургом («архиатером») и, в особенности, зубным врачом. В Государственном Эрмитаже, среди его личных вещей, сохранилось немало специальных хирургических инструментов.
Пилы для ампутации голени (из личных вещей Петра I)
Липиделлы для удаления песка из мочевого пузыря (из личных вещей Петра I)
Прижигатели (из личных вещей Петра I)
