Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Данте Аліг’єрі
СОНЕТИ
Данте Аліг’єрі
(1265–1321)
БАЛАДА
Іди, баладо, й віднайди Кохання
І разом з ним, як дух моїх страждань,
Перед моєю донною постань,
Щоб не відкинула мого прохання!
Твої слова поштиві і прості,
Тому ходити всюди
Без товариства ти могла б, та все ж
Твоїм провідником на сій путі
Нехай Кохання буде -
Лишень у нього поміч ти знайдеш,
Бо та, кому благання понесеш,
Бід мене відхилилася душею;
Якби сама ти стала перед нею,
Вона б твоїм не вірила словам.
До неї солодко промовиш ти,
Збудивши серце чуле,
Щоб жаль озвався в нім замість образ:
«Благає той, що слав мене сюди,
Щоб ви його збагнули…
За нього хочу я просити вас;
Його ж кохання змушує не раз
Мінитись на лиці, впадати в сором,
Вклонятись іншій перед вашим зором,
Але душа його назавжди вірна вам».
Скажи їй так: «Він став благословен,
Вас вірно покохавши.
І вірністю душа його міцна,
І мислею він кожною ладен
Вам слугувати завше!»В Кохання вічного, що правду зна,
Нехай про все розвідає вона,
Якщо не вірить в слово се одверте,
Або нехай звелить мені померти -
Ту ж мить я попрощаюся з життям,
І до Кохання ти зверни слова -
Нехай воно з тобою
Відмову супокійно зустріча.
Скажи: «Благаю віршем, що співа:
Не відступай з мольбою,
Рятуй з біди свого послугача!»
Коли ж вона усе мені проща, -
Хай пролетить до мене втіха радо!
В дорогу вирушай, моя баладо,
Іди назустріч радісним вістям!
СОНЕТИ
1
Бентежність гине в хлані темноти,
Як біля вас я стану, ясна зоре!
Любов рече, і слово те суворе:
«Тікай від неї, бо загинеш ти!»
Шукають злякані персти опори,
Обличчю барви серця не знести:
Припав я до студеної плити,
Та камінь теж волає: «Горе! Горе!»
Той понесе, як сором, вічний гріх,
Хто руки відхилив мої простерті
І встояти мені не допоміг,
Коли на кпини падав я одверті,
Мов на мечі, коли недбало сміх
Ви кинули очам, що прагли смерті!
2
Володарка мойого серця мила -
Сліпуча, сонцесяйна ліпота;
Побіля неї з подиву несила
Вознести погляд, отверзти уста.
Їй очі освітила доброта,
Покора милостива стан повила.
Вона ступає так, немов свята,
Що нам про вищу силу ознаймила.
Дивитися на неї – благодать!
А хто не знав цю всемогущу вроду,
Не може щастя до глибин спізнать.
Від уст її, мов пахощі весни,
Іде любовний дух, що насолоду
Вливає в серце і велить: «Зітхни!»
3
Хто в гроні дів мою угледить панну, -
Побачить вроди чистий ідеал.
Возношу Богу похвалу похвал,
Коли бодай здаля на неї гляну.
Вона розбуджує печалі шану,
Високих почувань святий хорал;
Зарозумілості крикливий шал
В покору перетворює рахманну.
Їй не потрібна слава голосна!
Мов нагороду, ласку поважання
Всім за смиренність воздає вона.
Благословенні помисли й діяння
Краси! Хто серцем дух її спізна,
Той завжди буде снити про Кохання.
4
Явило безмір ніжності й турботи
Обличчя ваше лагідне й сумне
В ту мить, як ви побачили мене,
Зчорнілого від горя і скорботи.
Я зрозумів, що, сповнене чесноти,
З моєї туги ваше серце схне.
Плач появляв страждання навісне,
І я не міг його перебороти.
Я мусив заховатися від вас,
Щоб ви не бачили мого ридання,
Не знали глибини моїх ураз.
«Сумна душе, – я мовив, – до сконання
З цією донною моє Кохання,
Через яке я плачу раз у раз!»
5
Кохання колір, стишений журбою,
І милосердя риси чарівні
Ваш вид прибрав у мудрій таїні,
Як ви побачили перед собою
Мій тихий погляд, спалений сльозою,
Уста байдужі, стиснуті й смутні.
Ви донну нагадали, що мені
І серце, й ум осяяла красою.
Очей від вас не можу відвести,
Котрі не знають іншої мети,
Як сплакувати вічну безнадію.
Ридати силу дасть мені ваш дух,
А сльози – це отуха всіх отух,
Та перед вами плакати не смію.
6
Ви, мої очі, проливали ріки
Гіркої туги, скорбної мольби.
Перед явою вашої журби
Всі опускали у сльозах повіки.
Тепер забули б ви про все, якби
У зраді я шукав для себе ліки,
І донні тій, що відійшла навіки,
Не впоминався вічної хвальби.
Все, що для вас – блаженство неокрає,
Для мене – горе, ніби тьма, бездонне.
За вас боюсь перед очима донни.
Її ніде й ніколи не повинні
Забути ви – хіба що в домовині, -
Так мовить моє серце і зітхає.
7
В душі моєї потаємний схов
Ласкава думка з вами загостила.
Вона печальне серце полонила
Солодкими словами про любов.
Душа питає серця: «Що за сила
Наш розум потрясає до основ,
Втишає болі й повертає знов
Йому жадань і мрій могутні крила?!»
А серце – їй: «Задумана душе,
Сюди приходить новий дух Кохання,
Що молодість нам вічну береже.
Він тій завдячує своє життя,
Що наші скарги, болесті й страждання
Перейняла в пориві співчуття!»
8
О горе! Перед силою зітхання,
Що в серці народилося моїм,
Скорились тихі очі й стали їм
Ненависними грішні пожадання.
Вони живуть у прагненні однім -
Слізьми являти жалощі й страждання.
Вінок тортур на них кладе Кохання,
І світло сліз туманиться на нім.
Йде жаль із серця, й серце в ньому тоне,
І сповиває чорна непроглядь
Кохання, що від болю непритомне.
Але найбільше ті думки болять,
Де сховане ім’я моєї донни,
Що відійшла за гробову печать.
По страницам лирики
Данте, Петрарки, Шекспира.
Литературный вечер
И сердце вновь горит и любит оттого,
Что не любить оно не может.
Цель: Познакомившись с жизнью и творчеством великих поэтов
Эпохи возрождения: Данте, Петраркой и Шекспиром, размышлять
Над вечной темой: Любовь.
Что такое любовь, когда она зарождается или умирает?
Прививать любовь к прекрасному, воспитывать чувство уважения
К другим, развивать навыки слушать, воспринимать и делать
Выводы. Тренировать навыки и умения выразительного чтения
Поэтических текстов.
Оборудование: проигрыватель, магнитофон, рисунки учеников –
Женщины средневековья, портреты Данте, Петрарки и Шекспира,
Нарисованные учениками;(грамзапись А.Пугачева «Сонет №40»,
Э.Мариконэ, Д.Ласт «Одинокий пастух»)
Любовь, ты от страданья родилась?
От восхищенья?… Но со дня творенья
Все жаждут твоего прикосновенья,
Не в силах отвести молящих глаз!
Ворочать камни мук нас вновь и вновь
Всех заставляет власть твоя и нега…
Так кто же ты и что же ты, Любовь?
Ты из чего – из Солнца? Иль из снега?
Наш литературный вечер посвящен размышлению над вечным вопросом жизни – что такое Любовь? Можно ли однозначно ответить на этот вопрос? Наверное, нет. Ведь у всех у нас она разная, непохожая на любовь других людей и очень многогранная. И уж тем более нельзя ответить на вопрос о том, когда и как Любовь зарождается или умирает. Так почему же все так одержимо стремятся к ней? Ведь иногда она несет и страдания и горечь разочарований, да и просто грусть. В чем же секрет?
Трудно ответить на эти вопросы, поэтому я предлагаю обратиться к тем, кто всю жизнь воспевал любовь… Может быть, их жизнь и их творчество помогут нам…
На уроках литературы мы с вами познакомились с автором «Божественной комедии», первым поэтом Возрождения – Данте Алигьери.
«Детские мечты придают аромат всей жизни»,- сказал однажды Ромен Роллан. Детской мечтой Данте стала девочка Беатриче, дочь флорентийца Фолько Портинари. Первый раз он увидел ее, когда Беатриче было 8 лет, а ему 9. Вторая встреча произошла через 9 лет. 18-летняя Беатриче взглянула на влюбленного, улыбнулась и поклонилась ему. В этот день Данте написал свой первый сонет:
* * *
Ее глаза распространяют свет
Живого благородства, и повсюду
Что ни возьми – при них подобно чуду,
Которому других названий нет.
Увижу их и трепещу в ответ,
И зарекаюсь: «Больше я не буду
Смотреть на них»,- но вскоре позабуду
И свой сердечный страх, и тот обет.
И вот опять пеняю виноватым
Моим глазам и тороплюсь туда,
Где, ослепленный, снова их закрою,
Где боязливо тает без следа
Желание, что служит им вожатым.
Амуру ли не ведать, что со мной?
* * *
Так благородна, так она чиста,
Когда при встрече дарит знак привета,
Что взору не подняться для ответа
И сковывает губы немота.
Восторги возбуждая неспроста,
Счастливой безмятежностью одета,
Идет она – и кажется, что это
Чудесный сон, небесная мечта.
Увидишь – и, как будто через дверцу,
Проходит сладость через очи к сердцу,
Испытанными чувствами верна.
И дух любви – иль это только мнится?
Из уст ее томительно струится
И говорит душе: «Вздохни душа».
Последняя встреча Данте с Беатриче – у гроба возлюбленной. Но со смертью Беатриче, не умирает любовь к ней. Она живет в сонетах, в «Божественной комедии», в душе Данте…
20 июля 1304г в семье нотариуса Пьетро Ди Паренсо или,как его чаще называли Петракколо или Петрарка, родился сын, которого нарекли Франческо. Мальчик подрастал и отцу хотелось, чтобы Франчик пошел по фамильной стезе. В своих планах он уже видел сына юристом. Но у юноши не лежала душа к юриспруденции. Свои предпочтения Франческо отдал литературе.
Именно литература помогла юноше выразить ту гамму чувств, которые родились 6 апреля 1327г. В этот день в церкви Св.Клары Петрарка увидел красивую молодую женщину, с первого взгляда покорившую его сердце. Он назвал ее Лаурой. И в своих сонетах он воспел свою любовь к ней.
* * *
И солнце при безоблачной погоде
Не так прекрасно (я к нему привык!),
И радуга, другая что ни миг,
Не так светла на чистом небосводе,
Как в день, что положил предел свободе,
Был светел и прекрасен милый лик,
Перед которым беден мой язык,
Не зная слов достойных в обиходе.
Внушал любовь ее прелестный взор
И я Сенуччо мой, с тех самых пор
Яснее на земле не видел взгляда.
Она сжимала грозный лук в руке-
И жизнь моя с тех пор на волоске.
И этот день вернуть была бы рада.
«Та весна в его жизни была 23, в ее – 20. И, если обладал он всей красотой, присущей юным летам, пылкому сердцу и благородству крови, то ее юная прелесть могла почитаться небесной. Блаженный, видевший ее при жизни. Она шла, опустив свои черные, как эбен, ресницы. Когда же подняла их, солнечный взор ее поразил его навеки.»
О своей любви, бережно пронесенной через всю жизнь, любви высокой и чистой, знавшей надежду и отчаянье. Петрарка поведал в своих сонетах. Сердце, полное любви к Лауре, чутко отзывается на все, что связано с нею. Поэтому дорог каждый уголок, где он видел ее или рисовал в своем воображении:
Здесь пела, здесь сидела, здесь прошла,
Здесь повернула, здесь остановилась,
Здесь привлекла прекрасным взором в плен…
* * *
Благословен день, месяц, лето, час
И миг, когда мой взор те очи встретил!
Благословен тот край, и дол тот светел,
Где пленником я стал прекрасных глаз!
Благословенна боль, что в первый раз
Я ощутил, когда и не приметил,
Как глубоко пронзен стрелой, что метил
Мне в сердце Бог, тайком, разящий нас!
Благословенны жалобы и стоны,
Какими оглашал я сон дубрав,
Будя отзвучья именем Мадонны!
Благословенны вы, что столько слов
Стяжали ей, певучие канцоны,-
Дум золотых о ней, единой, сплав!
В чумном 1341г. 6 апреля умерла Лаура. Умерла в день первой встречи спустя 21 год. Это известие потрясло поэта. Но любовь к Лауре, к этому идеалу земной женщины не умирает. Ей он посвящает «Канцоньере» («Книгу песен»)
* * *
Ты смотришь на меня из темноты
Моих ночей, придя из дальней дали.
Твои глаза еще прекрасней стали,
Не исказила смерть твои черты.
Как счастлив я, что скрашиваешь ты
Мой долгий век, исполненный печали!
Кого я вижу рядом? Не тебя ли,
В сиянии нетленной красоты.
Там, где когда-то песни были данью
Моей любви, где плачу я, скорбя,
Отчаянье на грани, нет – за гранью?
Но ты приходишь – и конец страданью:
Я различаю по шагам тебя,
По звуку речи, лику, одеянью.
Для Данте Беатриче – символ любви.
Для Петрарки Лаура – совершенство женской красоты.
Шекспир оригинален в воспевании любимой, она, прежде всего, земная женщина:
* * *
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плечь открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
* * *
«Я ненавижу», - вот слова,
Что с милых уст ее на днях
Сорвались в гневе. Но едва
Она приметила мой страх,-
Как придержала язычок,
Который мне до этих пор
Шептал то ласку, то упрек,
А не жестокий приговор.
«Я ненавижу»,- присмирев,
Уста промолвили, а взгляд
Уже сменил на милость гнев,
И ночь с небес умчалась в ад.
«Я ненавижу»,- но тотчас
Корифей английского романтизма Уильям Вордсворт назвал сонеты «ключом, которым Шекспир открыл свое сердце».
* * *
Любовь – недуг. Моя душа больна
Томительной, неутомимой жаждой.
Того же яда требует она,
Который отравил ее однажды.
Мой разум – врач любовь мою лечил
Она отвергла травы и коренья.
И бедный лекарь выбился из сил
И нас покинув, потерял терпенье.
Отныне мой недуг неизлечим.
Душа покоя ни в чем не находит
Покинутые разумом моим,
И чувства и слова по воле бродят.
И долго мне, лишенному ума
Казался раем ад, а светом – тьма!
Кто же является действующими лицами в сонетах Шекспира? Это поэт, его друг и «смуглая дама».
В сонетах Шекспира, как два облака в реке, отразились необыкновенно сильная дружба и необыкновенно сильная любовь. Но в эпоху Возрождения принято было считать дружбу выше любви. Поэтому большинство сонетов Шекспира посвящено другу и теме дружбы. Дружба обладает всей полнотой любовных переживаний: и радость свидания, и горечь разлуки, и муки ревности. Сам язык дружеских изъяснений был в ту пору тождественен языку любовных мадригалов. Люди Ренессанса были склонны к восторженности. Но вот в сонетах появляется «смуглая дама», которая поселяет рознь между поэтом и другом. Поэт страстно любит ее и вместе с тем сетует на нее за те же страдания, которые она причиняет ему и другу…
* * *
Полгоря в том, что ты владеешь ею,
Но сознавать и видеть, что она
Тобой владеет, -вдвое мне больнее.
Твоей любви утрата мне страшна.
Я сам для вас придумал оправданье:
Любя меня, ее ты полюбил, а милая
Тебе дарит свиданья
За то, что ты мне бесконечно мил.
И если мне терять необходимо, -
Свои потери вам я отдаю
Ее любовь нашел мой друг единый,
Любимая нашла любовь твою.
Но если друг и я – одно и то же,
То я, как прежде, ей всего дороже…
* * *
Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь - не знает убыли и тлена.
Любовь – над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь – звезда, которую моряк
Определяет место в океане.
Любовь – не кукла детская в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на губах,
И не страшны ей времени угрозы.
А если я не прав и лжет мой стих, -
То нет любви и нет стихов моих!
Шекспиру доступны потрясающие контрасты жизни, сочетание в ней возвышенного и низменного, уродливого и прекрасного, смешного и величественного, грубого балагана и трагедии рока.
* * *
Уж если ты разлюбишь, - так теперь,
Теперь, когда весь мир с тобой в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
(Запись в исполнении А. Пугачевой «Сонет №40»)
В своих очах Любовь она хранит;
Блаженно все, на что она взирает;
Идет она - к ней всякий поспешает;
Приветит ли - в нем сердце задрожит.
Так, смутен весь, он долу лик склонит
И о своей греховности вздыхает.
Надмение и гнев пред нею тает.
О донны, кто ее не восхвалит?
Всю сладостность и все смиренье дум
Познает тот, кто слышит ее слово.
Блажен, кому с ней встреча суждена.
Того ж, как улыбается она,
Не молвит речь и не упомнит ум:
Так это чудо благостно и ново.
В своїх очах вона несе Кохання,-
На кого гляне, ощасливить вмить;
Як десь іде, за нею всяк спішить,
Тріпоче серце від її вітання.
Він блідне, никне, множачи зітхання,
Спокутуючи гріх свій самохіть.
Гординя й гнів од неї геть біжить.
О донни, як їй скласти прославляння?
Хто чув її,- смиренність дум свята
Проймає в того серце добротливо.
Хто стрів її, той втішений сповна.
Коли ж іще й всміхається вона,
Марніє розум і мовчать уста.
Таке-бо це нове й прекрасне диво
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Данте Алигьери Фрагмент с поэмы «Божественная комедия»
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда,
Скажу про все, что видел в этой чаще.
Не помню сам, как я вошел туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.
Но к холмному приблизившись подножью,
Которым замыкался этот дол,
Мне сжавший сердце ужасом и дрожью,
Я увидал, едва глаза возвел,
Что свет планеты, всюду путеводной,
Уже на плечи горные сошел.
Тогда вздохнула более свободной
И долгий страх превозмогла душа,
Измученная ночью безысходной.
И словно тот, кто, тяжело дыша,
На берег выйдя из пучины пенной,
Глядит назад, где волны бьют, страша,
Так и мой дух, бегущий и смятенный,
Вспять обернулся, озирая путь,
Всех уводящий к смерти предреченной.
На півшляху свого земного світу
Я трапив у похмурий ліс густий,
Бо стежку втратив, млою оповиту.
О, де візьму снаги розповісти
Про ліс листатий цей, суворий, дикий,
Бо жах від згадки почина рости!
Над смерть страшну гіркіший він, великий, -
Але за благо те, що там знайшов,
Повім про все, що в пам"ять взяв навіки.
Недобре тямлю, як постав цей схов,
Бо сонність так оволоділа мною,
Що з певної дороги я зійшов.
Я опинивсь під пагорба стіною,
Яким кінчався неширокий діл,
Де острах ліг на серце пеленою.
Я вгору глянув і побачив схил,
Вже убраний у сонячне проміння,
Що надає людині свіжих сил.
Тоді помалу уляглось тремтіння,
Що не давало спокою мені
Всю ніч, коли блукав між страховиння.
На сушу вийшов, піною укритий,
І озирає вири навісні, -
Так і мій дух, не скінчивши летіти,
Зирнув назад і стежку оглядав,
Яка не дозволя нікому жити.
Данте Алигьери
Стихотворения флорентийского периода
ДАНТЕ ДА МАЙЯНО -- К СТИХОТВОРЦАМ
Не откажи, премудрый, сделай милость,
На этот сон вниманье обрати.
Узнай, что мне красавица приснилась -
4 Та, что у сердца в пребольшой чести.
С густым венком в руках она явилась,
Желая в дар венок преподнести,
И вдруг на мне рубашка очутилась -
8 С ее плеча, я убежден почти.
Тут я пришел в такое состоянье,
Что начал даму страстно обнимать,
11 Ей в удовольствие -- по всем приметам.
Я целовал ее; храню молчанье
О прочем, как поклялся ей. И мать
14 Покойная моя была при этом.
Передо мной достойный ум явив,
Способны вы постичь виденье сами,
Но, как могу, откликнусь на призыв,
4 Изложенный изящными словами.
В подарке знак любви предположив
К прекраснейшей и благородной даме,
Любви, чей не всегда исход счастлив,
8 Надеюсь я -- сойдусь во мненье с вами.
Рубашка дамы означать должна,
Как я считаю, как считаем оба,
11 Что вас в ответ возлюбит и она.
А то, что эта странная особа
С покойницей была, а не одна,
14 Должно бы означать любовь до гроба.
Проверка золота на чистоту -
Для ювелира незамысловата:
Огонь подскажет мастеру, что злато
4 Имеет эту цену или ту.
И я желаю, чтоб начистоту
Сказали все про эту песнь собрата
Вы, кто премудр и судит непредвзято
8 И в ком достоинств славят высоту.
Какую муку самою большою
Из мук любовных можете назвать?
11 (Мудрей не создал песни я, чем эта.)
Не любопытства ради жду ответа:
Себе хотел бы цену я узнать,
14 Уверенный в одном -- что вас не стою.
ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ -- К ДАНТЕ ДА МАЙЯНО
На вас познаний мантия -- своя,
Мне кажется, и, разобравшись строго,
Вам, друг мой, не нужна моя подмога:
4 Я славлю вас, но я вам не судья.
В сравненье с вашим знаньем бытия,
Поверьте мне, мое -- весьма убого,
Дорога знаний -- не моя дорога,
8 И вы всеведущи, не то что я.
Отвечу, положа на сердце руку
И ложь прогнав любую от себя,
11 Как надлежит в беседе с мудрым мужем.
Не посчитайте домыслом досужим
Такой ответ: кто не любим, любя,
14 Страшнейшую испытывает муку.
Изысканным своим ответом вы,
К тому же, друг мой, веским, подтвердили
Всю справедливость доброй той молвы,
4 Которой люди всюду вас почтили.
Но мне сдается -- ваши таковы
Достоинства, что человек не в силе
Их перечислить до конца, увы,
8 И почестей вы больших заслужили.
Страшней любви неразделенной нет,
По-вашему, но есть другое мненье
11 На этот счет. Поверить мне кому ж?
Коль скоро вас не затруднит ответ,
На ваше уповаю разъясненье,
14 Чтобы узнать, кто прав, о мудрый муж.
ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ -- К ДАНТЕ ДА МАЙЯНО
С кем говорю -- ума не приложу,
И все же я, не мудрствуя лукаво,
Столь редкой мудрость вашу нахожу,
4 Что обойти ее не может слава.
О вас по мыслям вашим я сужу
И потому хвалить имею право,
Но, если б мог я вас назвать, скажу:
8 Хвалить бы вас мне было легче, право.
Узнайте, друг (конечно, вы мне друг),
Тому больнее всех, того жалею,
11 Кто, будучи влюбленным, не любим.
Любовь неразделенная -- недуг,
Грозящий всем дубинкою своею.
14 Ну как, согласны с мнением моим?
ДАНТЕ ДА МАЙЯНО -- К ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ
Амор велит, чтоб верно я любил,
И обречен я этой страшной доле,
И часа нет, когда бы поневоле
4 К нему я сердце сам не обратил.
Овидиево средство я решил
Испробовать, но лгал Овидий, что ли,
Я, не избавясь от любовной боли,
8 Прошу пощады из последних сил.
Впустую все -- искусство, заклинанья,
Отвага, мудрость: от любви вовек
11 Спасения не будет никакого.
Служа Амору, зная лишь страданья,
Ему же угождает человек.
14 О мудрый друг мой, за тобою слово.
ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ -- К ДАНТЕ ДА МАЙЯНО
Ум, знанье, вежество, широкий взгляд,
Искусство, слава, равнодушье к лести,
Отвага, красота и верность чести
4 И деньги -- далеко не полный ряд
Достоинств, что Амора победят
Отрадностью -- в отдельности и вместе:
Одни из них достойны большей чести,
8 Но каждое в победу вносит вклад.
При этом, друг мой, если ты намерен
От добродетелей увидеть прок,
11 Природных иль благоприобретенных,
Не действуй против божества влюбленных:
Какое бы ты средство ни привлек,
14 Ты проиграешь битву, будь уверен.
К ЛИППО (ПАСКИ ДЕ"БАРДИ)
Надеюсь, Липпо, ты меня прочтешь,
Но, прежде чем начнешь
В меня вникать, узнай -- моим поэтом
Я послан, чтоб тебя почтить приветом
5 И пожелать при этом
Тебе всего, что нужным ты найдешь.
Надеюсь, ты меня не отметешь
И душу призовешь
И разум, чтоб решить, как быть с ответом:
10 Я, что смиреннейшим зовусь сонетом,
Явился за советом
И жду, что ты на помощь мне придешь.
Я эту девушку привел с собою,
Однако, наготы стыдясь своей,
15 Она среди людей
Не хочет, гордая, ходить нагою.
Прошу -- безвестной деве платье сшей,
Не обойди подругу добротою,
Чтобы с любой другою
20 Соперничать возможно было ей.
Вовек не искупить своей вины
Моим глазам: они столь низко пали,
Что, Гаризендою увлечены,
4 Откуда взор охватывает дали,
Красавицу, которую должны
Они заметить были бы, проспали.
Я ими оскорблен до глубины,
8 И у меня они теперь в опале.
А подвело мои глаза чутье,
Которое настолько притупилось,
11 Что не сказало им, куда глядеть.
И принято решение мое:
Коль скоро не сменю я гнев на милость.
14 Я их убью, чтоб не глупили впредь.
ГВИДО КАВАЛЬКАНТИ -- К ДАНТЕ
Вы видели пределы упованья,
Вам были добродетели ясны,
В Амора тайны вы посвящены,
4 Преодолев владыки испытанья.
Докучные он гонит прочь желанья
И судит нас -- и мы служить должны.
Он, радостно тревожа наши сны,
8 Пленит сердца, не знавшие страданья.
Во сне он ваше сердце уносил:
Казалось, вашу даму смерть призвала,
Данте стоит на пороге Возрождения, на пороге эпохи, "...которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености". Данте можно смело отнести к одним из таких титанов, произведения которого классикой итальянского творчества и достоянием народа.
Согласно семейному преданию, предки Данте происходили из римского рода Элизеев, участвовавших в основании Флоренции. Данте Алигьери (1265-1321) выступает в своей жизни как типичный для его времени представитель всесторонне образованной, деятельной, крепко связанной с местными культурными традициями и общественными интересами интеллигенции.
Как известно, становление Данте как поэта происходит в условиях переломных и переходных от литературного средневековья к новым творческим устремлениям. Так как поэт был очень религиозен, поэтому он очень сильно переживал этот переломный момент.
Кроме того, начинал Данте с подражания самому влиятельному в то время лирическому поэту Италии Гвиттоне д"Ареццо, но вскоре сменил поэтику и вместе со своим старшим другом Гвидо Кавальканти стал основоположником особой поэтической школы, самим Данте названной школой «сладостного нового стиля» («Дольче стиль нуово»).
По собственному признанию Данте, толчком к пробуждению в нем поэта явилась трепетная и благородная любовь к дочери друга его отца Фолько Портинари - юной и прекрасной Беатриче. Поэтическим подтверждением этой любви стала автобиографическая исповедь "Новая Жизнь" ("Vita nuova"), написанная у свежей могилы возлюбленной, скончавшейся в 1290 году. Входящие в состав "Новой Жизни" два десятка сонетов, несколько канцон и баллада содержат в себе яркое отражение пережитого и пламенеющего чувства.
По форме «Новая жизнь» - сложно сконструированный текст, написанный вперемежку стихами и прозой, насыщенный сложно поддающимися трактовке символами и аллегориями. Из своей юношеской лирики Данте отобрал для «Новой жизни» 25 сонетов, 3 канцоны, 1 балладу и 2 стихотворных фрагмента.
Любовь мыслится поэтом как стихийная сила, «проникающая через взоры в сердце» и воспламеняющая его желанием той, «что с небес сошла на землю - явить чудо». необходимо отметить, что для Данте любовь была сродни науке, которая подготавливает душу человека к общению с богом. В «Новой жизни» Данте рассказал о своей великой любви к Беатриче Портинари, юной флорентийской даме, бывшей замужем за Симоне деи Барди и умершей в июне 1290 г., когда ей не исполнилось и двадцати пяти лет.
Хотелось бы отметить что, поэт полюбил даму, которую он видел трижды в жизни - в алом платье, когда ей, ровеснице поэта, было 9 лет, в белом, когда им исполнилось по 18 - Бетриче ответила улыбкой на его поклон - и вскоре последний раз, когда Данте поклонился ей, но не встретил ответа. Я могу утверждать, что такая цветовая гамма выбрана не случайно, потому что красный цвет платья символизирует радость первых лет жизни, белый - чистоту и целомудрие.
А. Данте отмечает, как были сладостны эти минутные встречи, которые трепетали его душу спустя время:
В своих очах Любовь она хранит;
Блаженно все, на что она взирает;
Идет она - к ней всякий поспешает;
Приветит ли - в нем сердце задрожит.
Всю сладость и все смиренье дум
Познает тот, кто слышит ее слово.
Блажен, кому с ней встреча суждена.
Данте написал «Новую жизнь» либо в 1292 г., либо в начале 1293 г. Эпоха напряженно искала новые пути в общественной жизни, поэзии, искусстве, философии. Говоря о «Новой жизни», Данте имел в виду свою любовь, но любовь эта трактовалась им и как огромная объективная сила, обновляющая мир и все человечество.
Безусловно, многие изучали композиционное строение этого произведения, изучив эти материалы, я пришла к выводу, что все стихотворения были собранны вокруг второй канцоны, которая является композиционным центром:
Младая донна, в блеске состраданья,
В сиянии всех доблестей земных,
Сидела там, где Смерть я звал всечасно;
И глядя в очи, полные терзанья,
И внемля звукам буйных слов моих,
Сама в смятенье зарыдала страстно.
Другие донны, поспешив участно
На плач в ее покой, где я лежал,
Узрев, как я страдал, -
Ее услав, ко мне склонились строго.
Одна рекла: "Пободрствуй же немного",
А та: "Не плачь напрасно".
Когда ж мой бред рассеиваться стал,
Мадонну я по имени назвал.
Кроме того, поэт акцентирует свое внимание на мистической символике числа 9,которое характеризует важные события в жизни писателя.
Известный писатель и критик Алексеев М.П. считает, что «Число 3 является корнем числа 9, так что без помощи иного числа оно производит 9; ибо очевидно, что 3 х 3 девять. Таким образом, если 3 способно творить 9, а творец чудес в самом себе - Троица, то есть Отец, Сын и Дух Святой - три в одном, то следует заключить, что эту даму (Беатриче) сопровождало число 9, дабы все уразумели, что она сама 9, то есть чудо, и что корень этого чуда единственно чудотворная Троица». По моему мнению, такую символику числа 9 легко объяснить, обратив внимание на эпоху, к которой относился Данте. Как известно, такая символика была неотъемлемым элементом произведений Средневековья.
Примечательно то, что конец "Новой жизни" содержит намек на "Божественную комедию", которая представляется поэту начинанием, предпринятым для прославления Беатриче. Образ возлюбленной продолжает вдохновлять поэта в течение всей его жизни, поддерживая в нем великую идею.
Как писал О. Мандельштам: «…у Данте одного душевного события хватило на всю жизнь».