Русское зарубежье часто называют «Россией вне России», и в то же время большинство исследователей, а вслед за ними и публицистов, если и считают возможным говорить о российской диаспоре, то применительно лишь к первой и отчасти второй «волнам» эмиграции. Никакого противоречия, как может показаться на первый взгляд, в данном случае нет. Диаспора - это не только некая этническая и демографическая общность, но в первую очередь модель жизненного поведения и единая система ценностей. «Диаспора - это культурно-отличительная общность на основе представления об общей родине и выстраиваемых на этой основе коллективной связи, групповой солидарности и демонстрируемого отношения к родине. Если нет подобных характеристик, значит, нет и диаспоры», - пишет В.А. Тишков.
Известно, что в XX и начале XXI века наша страна пережила четыре волны эмиграции. Все они имели мало общего друг с другом, их представители мало перемешивались между собой. В этой связи говорить о «коллективных связях», «групповой солидарности» и «единых представлениях об общей родине» довольно сложно. В отношениях между представителями отдельных волн эмиграции наблюдается взаимная неприязнь, а то и откровенная враждебность. По мнению некоторых авторов, связано это с разным отношением к родине, которую «одни покинули вынужденно и с горечью, а другие добровольно и даже с радостью». Впрочем, последнее относится лишь к части четвертой волны эмиграции, в то время как известной напряженностью отличаются отношения между всеми волнами.
Единственное, что роднит все поколения русской эмиграции, так это выбранная ими модель социо-культурной адаптации. А именно - сепарация, или стремление сохранить согбственную «русскость», собственную культуру при одновременном отрицании культуры (по крайней мере массовой) новых стран проживания. Представители первой и отчасти второй волн ставили соотнесенность себя самих с Россией, сохранение собственных культурных ценностей и вообще «всего русского» превыше всего. Так, наши эмигранты 20-30 годов в Париже могли жить, практически никак не контактируя с французами. Ассимиляция наших эмигрантов, как отмечают многие исследователи, например, Марк Раев, носила исключительно вынужденный характер. Например, многие молодые люди не могли найти себе спутниц жизни из числа русских и женились на француженках.
Стремление к обособлению было свойственно и многим представителям третьей волны эмиграции, особенно русскоязычным евреям. Так, живущие на Брайтон-Бич выходцы из СССР были известны не только своим нежеланием вливаться в американское общество, но и слабым интересом к жизни США вообще. «Да не знаю я, что там у них в Америке происходит, мы туда почти не ходим». Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Такой же «неподатливостью» отличаются и «советские» эмигранты в Израиле. Наоборот, они весьма активно распространяют свою, в основе своей русскую культуру. Так, в израильской армии очень популярны переведенные на иврит советские строевые песни типа «Не плач, девчонка!». А в подразделениях бундесвера, где служит много советских (российских) немцев, многие офицеры были вынуждены выучить русский язык. То же самое относится и к немецким полицейским, работающим в районах компактного расселения выходцев из России и стран СНГ.
И даже те представители постсоветской эмиграции, особенно обосновавшиеся в США, которые первоначально пытались прослыть большими католиками, чем сам папа, то есть стать «американистее американцев», со временем изменили модель своего поведения. Во-первых, они поняли всю тщетность своих намерений, то есть невозможность превратиться в «стопроцентных американцев». Во-вторых, они имели все шансы убедиться, что в индивидуалистической американской (и западной в целом) культуре ценится уникальность, непохожесть на других. А раз так, то добровольно лишать себя изначальных этнических отличий было бы как минимум непрактично. И многие теперь, наоборот, всячески подчеркивают собственную «русскость». Одно из немногих исключений в данном случае - выехавшие из страны после заключения смешанных браков. Они стараются как можно быстрее ассимилироваться, прежде всего в интересах детей.
Такое же стремление к сепарации, к обособлению, только уже не от коренного населения, но друг от друга, свойственно и представителям каждой из волн русской эмиграции по отдельности. Обычно противоречия между эмигрантами разных поколений сводят к взаимной «враждебности» представителей четвертой волны и «всеми остальными».
Подобная точка зрения не лишена рационального зерна. Уже потому, что разница между постсоветской эмиграцией и всеми предыдущими волнами прямо-таки бросается в глаза. В советские времена эмиграция носила вынужденный и необратимый характер. Нередко выезд из страны был единственной альтернативой тюремному заключению или даже единственной возможностью сохранить собственную жизнь. Эмигрируя, человек тем самым «по умолчанию» обрывал все связи с родиной. В отличие от них четвертая эмиграция стала добровольной, а для многих наших соотечественников, особенно в «черные» девяностые годы, даже желанной.
Наконец, совершенно иной стала мотивация эмигрантов. В прежние времена и причиной, и поводом для выезда из страны было неприятие в той или иной форме существовавшего общественно-политического строя. После крушения СССР уезжали в основном по экономическим мотивам. Или же «колбасным», как их стали называть с подачи известного публициста Максима Соколова.
Кстати, именно «колбасные мотивы» стали основной причиной неприязни к постсоветским эмигрантам и со стороны тех, кто остался в России. В известном смысле статья Максима Соколова, опубликованная в «Огоньке» в 1999 году, может считаться выражением этой «народной нелюбви» к тем, кто «променял Родину на колбасу». Правда, многие из оставшихся, судя по данным соцопросов, сами хотят эмигрировать, или как минимум рассматривают такую возможность. И в то же время осуждают уже уехавших.
Что касается эмигрантов первой, второй и отчасти третьей волны, а также их потомков, то они, как и коренные жители европейских стран, США и Канады, были немало шокированы нашествием различного рода маргиналов и люмпенов.
Анна Полянская, журналистка из парижской «Русской мысли», крайне нелестно, мягко говоря, характеризует «новых эмигрантов» из России и стран СНГ:
«Европа объединилась, “железный занавес” пал, в промоины границ хлестнула пена. В Париж, город вековечной российской мечты, теперь едут поселиться навсегда уже не пассажиры “философских пароходов”, не белогвардейцы, не литераторы и художники, не диссиденты-правозащитники и даже не пресловутая “русская мафия”. На статус беженца во Франции сегодня претендуют молдавские крестьяне-свиноводы, плотники и шоферы из Казахстана, мелкие уголовники из Подмосковья, разнорабочие из Воронежской области, автомеханики из Брянска, казанские парикмахерши и грузинские повара, проститутки из украинских деревень, забойщики скота из Белоруссии — список бесконечен. Преобладают жители поселков и деревень, иногда маленьких городков, не обозначенных на картах. Врач или инженер среди них крайне редки.
Французы удивлены. Сильно пьющие, криминализированные люмпены и маргиналы, легко опознаваемые в СНГ по характерным лицам, манерам, выражениям и жестам, по обилию золотых украшений, по постоянному полупьяному состоянию и безудержному мату, сегодня они демонстрируют французам загадочную русскую душу...
Главная особенность “четвертой волны” - это искреннее убеждение, что им должны все: Франция, церковь, любой соотечественник или прохожий. Они не просят, а требуют: денег, вида на жительство, квартиру, пособие, карту социального страхования, бесплатную ветчину и т.д. Добавим их нежелание и неспособность изучать французский язык (равно как и любые другие языки мира)».
Конечно, среди представителей четвертой волны присутствуют не только люмпены и различные криминальные элементы, но и состоявшиеся ученые, обладатели востребованных и хорошо оплачиваемых на Западе профессий, предприниматели. Так что цитированную выше статью, что очевидно, нельзя считать сколько-нибудь объективным исследованием постсоветской эмиграции. Зато по ней вполне можно судить об отношении к «понаехавшим тут» автора и вместе с ней - многих старых эмигрантов.
Еще одна причина неприязненного отношения «старых» эмигрантов к «новым» - нежелание последних (не всех, конечно, но многих) поддерживать тесные отношения со своими соотечественниками, в том числе и уехавшими ранее. «Если первая, вторая и третья волна русской эмиграции встречались по меньшей мере в соборе Александра Невского на рю Дарю, то представители четвертой волны в храмы не ходят. Они ходят только в те места, где им что-нибудь дают», - пишет Анна Полянская. По данным соцопросов, стремление сохранить внутриэтническое общение преобладает среди представителей первых двух волн эмиграции - при довольно заметной тенденции к ослаблению.
В свою очередь, эмигранты постсоветских времен зачастую относятся к своим предшественникам как к своего рода чудакам, ностальгирующим по давно и безвозвратно ушедшей эпохе, остающимся верными давно изжившим себя идеалам. Впрочем, взаимная неприязнь существует (и существовала ранее) не только между представителями последней и трех предыдущих волн эмиграции.
Первые серьезные противоречия внутри «эмигрантского лагеря» возникли уже в сороковые годы. В годы войны многие эмигранты выступали в поддержку Советского Союза. Для них Великая Отечественная война была прежде всего продолжением многовековой борьбы с «тевтонской силой темною», а не «столкновением двух тоталитарных режимов». Соответственно, коллаборанты, да и беженцы от советской власти, составившие основу второй эмиграции, рассматривались ими как «пособники нацистов».
Помимо этого, в первые послевоенные годы многим представителям первой волны эмиграции было свойственно пренебрежительное и даже брезгливое отношение к недавно перебравшимся на Запад. По словам прот. Дмитрия Константинова, ко второй волне относились «как к чему-то весьма малоценному, советскому, непонятному, невежественному, и едва ли не полудикому. Какая там у них культура или наука!». Короче говоря, все значительное, выдающееся в интеллектуальном, научном, творческом отношениях принесла с собой первая эмиграция. Правда, такого рода мифы просуществовали относительно недолго, однако изрядно испортили отношения между двумя волнами эмиграции.
Представители послевоенной эмиграции не остались в долгу, и обвиняли первую эмиграцию в снобизме (как видно, небезосновательно), в стремлении «жить вчерашним днем», в неспособности и даже нежелании бороться с общим врагом, то есть коммунистическим режимом, в соглашательстве с ним. Последнее обвинение также не было безосновательным. Просоветские настроения во многих странах (например, во Франции и Аргентине) были распространены в первую очередь среди представителей первой волны эмиграции. Эти люди, как пишет Д. Константинов, не были знакомы с реалиями советской жизни, и считали, что «в СССР наступил если не земной рай, то, во всяком случае, справедливый строй для трудящегося человека».
Что касается представителей третьей волны, особенно диссидентов, то к ним «старые эмигранты» с одной стороны, относились с сочувствием как к пострадавшим «от режима». В то же время их часто воспринимали как носителей чуждых и непонятных, в основе своей советских традиций и культуры. И самое главное, для представителей первой и второй волн эмиграции главной целью и смыслом жизни оставалось создание и сохранение «России вне России», в то время как для политически активной части третьей эмиграции основной задачей стало свержение советского строя, борьба с «империей зла».
Очевидно, что все подобные противоречия внутри русской эмиграции с течением времени утратили свою остроту. Постепенно сошла с исторической сцены «белая» эмиграция, у которой попросту не оказалось наследников: потомки тех, кто эвакуировался из Крыма в 1920 году или с риском для жизни пробирался из советской в западные зоны оккупации Германии в 1945-м, превратились в обычных добропорядочных граждан западных стран. С распадом СССР получили возможность вернуться домой диссиденты, и многие из них воспользовались этим правом. В те времена впервые появились реальные возможности наладить стабильные связи между Россией и зарубежьем. Большинство прежних политических и идеологических разногласий между отдельными волнами эмиграции утратили былую актуальность, а сама эмиграция перестала быть преимущественно политической. Сейчас все большее количество соотечественников, проживающих за рубежом, видят свое будущее не в объединении с «себе подобными» по политическим и идеологическим мотивам, а в налаживании или сохранении связей с родиной.
В России сегодня принято говорить об отсутствии социальной терпимости. При этом, в качестве примеров приводятся крупные религиозные конфликты или неуважение к представителям сексуальных меньшинств. Но что же происходит на бытовом уровне – иными словами, как каждого из нас ежедневно касаются вопросы толенрантности?
Если спросить у обычного человека, что такое социальная терпимость, он, скорее всего, расскажет об уважении к мигрантам, внимании к инвалидам и пожилым людям. Это норма вежливости – пропустить бабушку вперед, уступить место в транспорте. Но истинная причина нетерпимости кроется гораздо глубже – ее корни в способности принимать право другого человека жить так, как он считает нужным. Можно уважать труд дворника, который приехал из Узбекистана, но при этом резко критиковать владельцев собак – просто потому, что предпочитаешь кошек.
Моя соседка Галина Петровна, по ее собственным словам, «очень любит животных» – много лет в ее квартире живет кот Барсик. Но это не мешает ей каждый раз, выходя во двор, громко ругать владельцев других питомцев. Соседи, знакомые и случайные прохожие – все знают о том, что собаки бесполезны и опасны, так как часто заменяют людям детей, переносят смертельные заболевания и вредят окружающей среде.
Или, например, коллега по работе Евгений – курильщик с 15-летним стажем. Появление закона об ограничениях курения в общественных местах очень его возмутило, но на привычный образ жизни нисколько не повлияло. Более того, Евгений считает, что волноваться должны те, кто не курит. «Кого-то не устраивает табачный дым – пусть отойдет, в чем проблема? Если я испытываю потребность в сигарете, то буду курить, где захочу! С моим мнение никто не считается – почему я должен считаться с другими?».
Конечно, такие случаи можно списать и на чудачества, и на эгоизм – если бы они были единичны! Но когда осуждение, обсуждение и навязывание превращается в привычку – это уже тенденция, особенно заметная, когда смотришь на нее глазами иностранца.
Сесиль живет в России несколько лет – и постоянно открывает для себя что-то новое. Последним открытием стала общественная баня.
“В парной очень жарко, как человек непривыкший, я села внизу. И вот все присутствующие женщины, стали меня убеждать подняться повыше, так как «молодым это полезно». Причем, сначала они уговаривали, а потом уже начали какую-то агрессию проявлять. В общем, я предпочла уйти оттуда побыстрее”.
И почему в России незнакомые люди постоянно тебе дают советы?
Вопрос интересный. Скорее всего, он связан с нашей ментальностью. Все помнят пословицу «Старость нужно уважать, малышей – не обижать!»? Она о том, как «нужно» и как «не нужно» жить. При этом градация, кого уважать и не обижать отсутствует. А если пожилой человек тебя в транспорте намеренно толкает – его за это уважать? Или ребенок тебе в глаз камешком кинул – не обижать? Это гипотетические ситуации, но они отлично иллюстрируют однобокость подхода, когда ко всему в жизни нужно применять определенные нормы и рекомендации.
Моя русская подруга, живущая в Париже, рассказывает, как однажды в присутствии своего приятеля из России, поздоровалась с местным «клошаром» и спросила его как дела.
«И в этот момент русский друг на меня так посмотрел! «Ты что – с бомжами здороваешься?!» Я сначала стала объяснять, что он давно на нашей улице живет, что я всегда здороваюсь, а потом поняла, что бесполезно. Это сложно в России понять – есть правила с кем здороваться, с кем нет. А тут я – со своими рассказами о гуманности».
Таких примеров может быть очень много. Но все они говорят об одном – если не давать права окружающим отличаться от нас, если пропагандировать какие-то общие для всех законы жизни – не будет в обществе никакой социальной терпимости! И только признание разности мнений, установок, позиций поможет снизить уровень агрессии между конкретными людьми и социальной напряженности общества в целом.
Ведь непохожесть – это не дефект, а подарок, помогающий людям видеть жизнь во всем ее многообразии.
Будьте счастливы и любите друг друга!
Единство непохожих
Ты знаешь, что за тобой уже выехали? Минут через пять будут здесь. Кирилл приподнялся на локте и осмотрел поляну. Коричнево-зеленый, наполненный солнцем сосновый лес казался безлюдным. Где-то застучал дятел, где-то скрипнула ветка. И ни одного "человеческого" звука. Кирилл знал, что на территории заповедника сейчас отдыхают тысячи туристов. "Хорошая у них иллюзия одиночества. Правильно, что пришел именно сюда" Человек сел. Сорвав травинку, он посмотрел на собеседника. На другом конце поляны, в десятке метров от Кирилла, стояла старуха. Женщину скорее следовало бы назвать не просто старой, а очень старой. Сморщенное, бледное, словно натертое мелом, лицо. Мутные глаза спрятаны за толстыми стеклами очков. Сухие пальцы с длинными, отвратительного вида ногтями теребили грязный носовой платок. Кирилл хмыкнул: - Оригинально ты выглядишь. - А как мне еще выглядеть, если скоро умрем? - голос строгий и твердый. Но все равно в нем есть что-то старческое. Кирилл задумался. В этот раз четырьмя годами психлечебницы ему не отделаться. Скорее всего, лоботомию делать не станут. Только отыщут - сразу убьют. Так во много раз проще и приведет к несоизмеримо меньшим последствиям. - Зря ты сюда пришел, - старуха кряхтя медленно заковыляла к Кириллу. Парень спокойно сидел в той же позе. Не дойдя полметра до него, она остановилась. Окурок улетел в сторону раковины. На этот раз Кирилл попал точно в центр. "Бычок" недовольно шваркнул и потух. Вода, уже третий день наполняющая умывальник, чуть заметно колыхнулась, пошла небольшими волнами. Кирилл уставился в окно. Лучше бы он не смотрел туда никогда. Весна как раз набрала силу. Окна противоположного дома весело отражали лучи восходящего солнца. Первой ассоциацией, приходившей на ум, был свет. Он в буквальном смысле слова заливал все кругом. Блестел на флюгерах, радугой играл на разноцветной черепице, вливался в молодую листву, застилал серые тротуары и дороги. Уже появились первые прохожие. Ни одной грустной или озабоченной физиономии. Как максимум - легкая сосредоточенность. Но даже в этом случае - на лице приклеена улыбка. Кирилл в раздражении ударил кулаком о подоконник. От зрелища хотелось проблеваться. А еще лучше сигануть из этого самого окна вниз головой. В такие минуты выходить не хочется. Гораздо заманчивее выглядела идея лечь на кровать, и, отвернувшись к стенке проваляться весь день. Ночью и то легче. Хоть жизнерадостного солнца нет. Но фонари опять же... Еще не известно, что хуже. Если бы не желудок, третий день подряд требующий пищу, Кирилл ни за что бы не выходил. Темная кишка коридора. Где-то под вешалкой валялся синий плащ. Кирилл не стал его разыскивать: погода стояла достаточно теплая. Перед самой дверью он остановился и несколько секунд исследовал карманы своих джинсов. В левом обнаружилась пачка сигарет и зажигалка, в правом - несколько помятых купюр. Мизерная сумма оставшаяся от жалкого пособия по безработице. Впрочем, вполне достаточно, чтобы дожить до следующей выплаты. Вблизи внешний мир выглядел не так плохо. Свежий, чуть более прохладный, чем Кирилл ожидал, ветер слегка освежил голову и привел мысли в порядок. К счастью, во дворе никого не было. Первая же улыбчивая рожа сразу испортит приятное впечатление. А других выражений физиономии в этом городе не водится. Кирилл почти расслабился. На мгновение захотелось вдохнуть воздух полной грудью и вприпрыжку нестись навстречу новому дню. Он даже удивился, этому несвойственному для него чувству. Вечно плохое настроение сменилось на нейтральное. И если бы можно в одиночестве дойти до магазина. Все, как всегда, испортили люди. Выходя из-за угла своего дома, Кирилл плечом задел среднего возраста мужчину в коричневом костюме. Толкнул намерено и со знанием дела. Прохожий пошатнулся, ноги заплелись, и он чуть было не упал. Сигарета, которую Кирилл держал в правой руке, оставила на рукаве пиджака некрасивый серый след. Парень смотрел в глаза прохожего. Больше всего Кириллу хотелось услышать крик в свой адрес. А потом получить по морде. И дать в ответ. Но на лице мужчины появилась только виноватая, дружелюбная улыбка: - Извините. - Сгинь, мразь, пока не убил. Прохожий что-то залепетал и быстро затопал прочь от Кирилла. Тот раздраженно сплюнул и поплелся дальше. Взгляд упал на рекламный щит. "Сегодня - День Выбора! " "А толку? -, подумалось Кириллу, - только хуже станет. Радостный, оптимистический ублюдок по хрен его знает чьей воле сменится веселым и добрым недоноском?" Двухэтажных кирпичных домиков, стоящих по бокам дороги Кирилл старался не замечать. Все эти резные подоконники и цветы в горшках, белоснежные шторы и блеск солнца... - Извините. Процесс идентификации, пожалуйста. Кирилл, не обращая внимания на охранника супермаркета, взялся за ручку двери. - Извините. Пройдите, пожалуйста, идентификацию. Не глядя на охранника, парень приложил палец к сканеру, висящему справа от двери. Легкое покалывание и белые строчки текста забегали по черному экрану. "Андреев Кирилл... ... 30 марта 20... ....холост... ...." Снизу, подобно светофору, загорелась яркая красная надпись: "Заболевания: врожденная рез кая отрицательная направленность эмосферы . Дата последнего лечения... " - Проходите, пожалуйста. Должен сообщить: в пределах супермаркета за вами будет вестись наблюдение. Удачного дня. Закрывшаяся дверь отрезала от Кирилла последнюю фразу. Пять сотен километров отделяют меня от столицы. Но расстояние в этом деле - ничто. Все равно, я почувствовал, как в центре выбора, в одном из компьютеров крохотный электрон прошел своей кремниевой дорогой и определил мою судьбу на ближайшие пять лет. И как всегда, этого не знает никто. Куклы, сидящие в мэрии получат свой драгоценный пакет с результатами выбора только через два дня. Имя же они узнают через трое суток. СБ все будет известно в течении десяти минут. Еще полчаса и они начнут вылавливать его. Не прошло и минуты, но я уже чувствую изменения. Самые крохи новых, давно не испытываемых мной, эмоций уже появились на улицах. Сейчас ничего нельзя заметить, но процесс пошел. Какие-то глаза растеряли свой радостный огонек, какой-то ребенок задумался о далеком дне смерти своих родителей, кто-то представил, как в его груди разрастается опухоль. А я ликую. Это мой шанс, которого я жду уже чертову пропасть времени. И сейчас, главное ни в коем случае не потерять его. Ведь только они поймут - его сразу убьют. Потеряют город. Но если от раковой опухоли разойдутся метастазы...
***
Третий день я сижу в этом подвале. Ну его все, наверное! Этот приходит, рассказывает, что нам еще, мол, ночь простоять да день продержаться. Мне уже все равно. Выйду - пусть берут. Что я, на дурке не был? Чертов низкий потолок. Тварь! Сука! И вокруг ни души. Хоть бы на ком оторваться. Всех гнид давить! - Ты нервничай поменьше. Я обернулся. Ну почему никогда не замечаю момента его прихода? - Не твое дело. Долго еще тут сидеть? - Не психуй, говорю. Народ и так только что на улицы повалил. Магазины грабит. Сейчас он выглядит немного иначе, чем во время нашей первой встречи в супермаркете. Тогда ко мне подошел ребенок. Розовощекий, вполне симпатичный. Как раз самый конец нежного детства. Через год начнутся прыщи и комплексы, депрессии и озлобленность. А тогда - настоящее дите, весело смотрящее на мир сквозь пушистые ресницы. Сейчас передо мной на кирпичной горке сидел мрачный мужчина. Переломанный нос, шрам на лбу. Хоть на вид и здоровый, внутри не пойми что. Может розовые бутоны, может нарыв гнойный. - Ну и прекрасно! Черт! Ну почему после его слов вся злость куда-то вышла из меня? Желтая лампочка под потолком мерно раскачивалась. - Недолго осталось. Они первый день тебя искали, - мужчина устало потер глаза. - Потом, и кто их только надоумил, решили через меня ситуацию править. Украшать дома. Фестиваль какой-то провели. Не помогло, конечно. Ты бесишься, желчью во все стороны брызжешь и часть меня - все до единого простые смертные города - бесятся. Я молчал. Мне было все равно. Я хотел выйти и сдаться. Пусть заберут и пролечат. Может оно и к лучшему. - А не получится уже. На улице полно патрулей. И все тебя ищут. Ему ведь даже мысли мои читать не надо. Значит даже так. Город, клетка страны, начал гнить. Чем раньше уничтожишь нарыв, тем меньше пострадает организм. - Что это для тебя значит? - вопрос вырвался сам собой. - Да что значит... Ничего хорошего не значит. - Он пошаркал ногой. Щебенка под подошвой ботинка возмущенно зашуршала, - Убьют тебя - мне не жить. Пойми, я со своими домами улицами и скверами - не весь город. Ты - город. Ты - его дух. А я так, оболочка. Его зеленые глаза буравили меня взглядом. Что больше всего поразило - так это абсолютное спокойствие моего собеседника. Помолчав с секунду, он продолжил: - Руководство уже начали эвакуировать. Убьют нас - из простых никто не выживет. - А если залечь на дно? Надолго? - И жрать кирпичи? Я могу заставить асфальт разойтись под ногами патрулей. Я могу открыть для тебя проход в стене любого моего дома. Но таскать тебе еду... - И что делать? - как-то слабо верилось в происходящее. Мне уже ничего не хотелось. Разве что выбраться из этой каменной кошелки. - Пока сиди здесь. Не высовывайся. Все равно выхода я не вижу. Момент его исчезновения я пропустил. - И как ты сюда добрался? - Кирилл выплюнул изгрызенный стебелек травы. Терпкий сок приятно пощипывал язык. - Я же специально сюда, в зону отдыха, ушел. Помирать, так хоть на природе. И вдалеке от этих... - Вслед за тобой пришел. Сделать тут я все равно ничего не смогу. Старуха сделала еще несколько маленьких шагов по направлению к Кириллу. Сухая рука с тонкими пальцами сняла очки. Человек смотрел в глаза города. В зеркала души, полные зла и ненависти ко всему живому. Залить асфальтом и цементом. Застроить бетонными коробками и дымящими трубами. Загнать человека, самую ненавистную часть самого себя, в получившийся лабиринт. Выпить все соки. Человек смотрел на злую силу, которую столько лет насильно делали доброй. Почти забытые чувства внутри. Когда кровь с плахи стекает на камни твоей мостовой. Когда ветер, смердящий помойкой, разносит по улицам пепел сожженных на костре. Отвратительные деревья и цветы, растущие в твоем теле должны завянуть, засохнуть, изгнить, умереть. Все живое должно умереть. Все, кроме человека. Человек смотрел в два зрачка, а видел сотни осколков. Город - единство непохожих. Существо, не терпящее и осознанно уничтожающее людей и в то же время, не имеющее без них смысла. Ни одной собственной эмоции или мысли - только отражения осколков, перекроенные, усиленные, гипертрофированные части похоже-непохожего союза. Еще несколько лет и века окончательной потери себя. Погребение под ажурными скамейками и аккуратными домиками, прекрасными цветами и стройными фонарями, под радостью и смехом. Город хотел жить и убивать. Город смотрел в глаза человека. В стекла, так хорошо прикрывающие весь внутренний мир. Прикрывающие то, чем город стал всего пять дней назад. Человек хотел жить. Хамить случайному прохожему и получать от него по морде. Жить так, как хочет, чувствовать то, что хочет и не попадать за это на лечение. Человек не любит власть, обделяющую этот мир. Лишающую его зла и негатива. Отрицательных эмоций и ненависти. Человек готов сорваться. Годы одиночества и давление последних дней преследования. Раздражение при виде непонятно от чего счастливых лиц и радость при взгляде на весенний лес. Неизбежный миг и все меняется. Гаснет последняя искра. Лучше самому, чем от чей-то пули. Город хочет жить. Человеку понимает, что для него все скоро закончится. Город хочет отомстить в конце. Человек хочет умереть. Благодаря "иллюзии одиночества" появление на поляне бойцов службы безопасности осталось незамеченным. Первым тела обнаружил сержант. Парень и старуха. У обоих в груди торчат рукоятки ножей. Два смешавшихся ручейка крови: ярко алый и пепельно-серый. И как только не впитались в лесную землю? Не впитались. Соединились две сущности. Превратились в асфальт. Черное пятно, подмявшее под себя тонкую лесную траву. Горячее, живое и незаметно для глаза растущее. В глазах человека медленно угасало облегчение. В глазах старухи радость и еле сдерживаемое нетерпение: Скорее бы разрастись. Уничтожить этот лес, эту планету, это человечество. Скорее бы.Открытый классный час по теме "Единство непохожих"
Цель классного часа: воспитание толерантного отношения, духа терпимости в условиях обучения студентов в многонациональном коллективе учебной группы и колледжа.
- · Образовательная : исследовать и обобщить представления современного студента о таком явлении как толерантность;
- · Воспитательная : формирование жизненной позиции каждого студента, воспитание гражданского самосознания, духа терпимости, взаимопонимания, бережного отношения к культуре и традициям многонациональных народов России и других стран;
- · Развивающая : активизировать познавательные возможности студентов, сделать общение позитивным, более свободным и непосредственным.
толерантность студент воспитание многонациональный самосознание
Оборудование классного часа:
- · проекционная и компьютерная техника;
- · музыкальное оформление;
- · фотоматериалы;
- · классная доска.
Ожидаемые результаты: воспитание толерантного отношения студентов к друг другу, формирование гражданского самосознания, уважения к культуре и традициям многонациональных народов России.
План проведения классного часа
I. Организационные моменты (определение темы, цели и задач классного часа. Форма проведения классного часа)
II. Основная часть
Демонстрация фоторяда «Мы разные». Притча о Вавилонской башне.
1. Разминка «Знакомство»
Группа делится на две команды. Задача кто быстрее построится по следующим параметрам:
- А) по цвету глаз (от самого светлого до самого темного)
- Б) по алфавиту отчества
- В) по размеру ноги
- Г) по числу согласных в имени
- Д) по росту
- Г) по дате рождения;
- Е) по численности состава семьи.
Команда, быстрее совершившая построение получает 1 балл.
Подсчет итогов.
Вопросы для обсуждения:
Что помогло быстрее построиться?
Состоялась ли игра, если бы все были одинаковы по цвету глаз, росту и т.д.?
2. Упражнение «Поиск сходства»
Каждая команда должна написать на доске черты сходства (первая команда) и черты различия (вторая команда) в своей группе.Выигрывает та команда, которая больше напишет сходств или различий за определенное время. Учитывается количество названных сходств и их качество.
Психологический смысл упражнения. Упражнение эффективно работает на сплочение группы, так как участники начинают более внимательно присматриваться друг к другу и обнаруживают, что сходства между ними гораздо больше, чем они думали раньше.
Обсуждение. Постараться подвести участников к мысли, что, хотя они все такие разные, сходства между ними гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
Вопросы для обсуждения:
- 1. Как влияют сходства и различия людей на жизнь общества?
- 2. Какие факторы влияют на ваши взаимоотношения с людьми?
- 3. Разные вероисповедания объединяют или разъединяют людей?
- 4. Сказываются различия в возрасте на общение людей и почему?
Ведущий делает вывод: О человеке судят потому, какая у него профессия, как он строит отношения в семье и с окружающими.Люди различны, различна и их культура. Отчуждённость и враждебность в восприятии другой культуры весьма распространённые явления в нашей жизни. Они возникают из-за боязни неизвестного, ожидания враждебности со стороны другой группы, ощущения дискомфорта от вторжения чужих в привычную обстановку. Может быть, гораздо проще жить в мире, где все люди одинаковые?
3. Упражнение. Давайте пофантазируем…
Представим себе, что наступит Время, когда все люди на Земле станут совершенно одинаковыми (рост, цвет волос и глаз, одежда, сумма знаний в т. д.).
- 1. Каким будет этот мир? Как люди в нём будут жить?
- 2. Хорошо или плохо, что мы все разные?
- 3. Как жить в мире, где столько разных людей?
Ведущий делает вывод: Различия дополняют и обогащают общество. Чтобы жить в мире, людям надо научиться жить, решая проблемы и задачи на основе понимания.
4. Превращаем минусы в плюсы
Команды получают задание на нахождение в отрицательных чертах характера положительные аспекты. Например, скряга - экономный человек. Команда приводит свои примеры и дает свои противопоставления. Каждый удачный пример оценивается в один балл.
Обсуждение: Что помогает (какие качества личности) видеть в другом человеке положительное и хорошее?
Студенты называют данные качества с помощью преподавателя.
- · Сотрудничество
- · Готовность мириться с чужим мнением
- · Уважение человеческого достоинства
- · Принятие другого таким, какой он есть
- · Способность поставить себя на место другого уважение права быть иным
- · Признание многообразия
- · Признание равенства других
- · Терпимость к чужим мнениям, верованиям и поведению.
К сожалению, дух неприязни к другой культуре, образу жизни, убеждениям, привычкам всегда существовал и будет существовать, однако надо понимать, что принятие различий между людьми и осознание единства дает возможность легче общаться, приобретать друзей, преодолевать трудности в жизни. Умение понять и принять людей такими как они есть, уважение человеческого достоинства - все это проявление толерантности.
Понятие «толерантность» связано с именем человека жившего во Франции на рубеже 18-19в., некто Тайлеран Перигор. Он отличался тем, что при разных правительствах оставался министром иностранных дел. Это был человек талантливый во многих областях, но более всего, - в умении учитывать настроения окружающих, уважительно к ним относиться и при этом сохранять свои принципы, стремиться к тому, чтобы управлять ситуацией, а не слепо подчиняться обстоятельствам.Термин «толерантность» объясняется как терпимость, стремление и способность к установлению и поддержанию общения с людьми.
Давайте попробуем определить правила толерантного общения:
- 1. Уважай собеседника
- 2. Старайся понять то, о чем говорят другие
- 3. Отстаивай свое мнение тактично
- 4. Ищи лучшие аргументы
- 5. Будь справедливым, готовым признать правоту другого
- 6. Стремись учитывать интересы других
Конечно, мы не обязаны всех любить! Однако все люди, даже если они бедные, старые и больные имеют одинаковое право достойно жить на нашей планете и не страдать от презрения или оскорблений. Несмотря на наши различия, мы все принадлежим к человеческому роду, и каждый из нас, неповторим и значим. Толерантное отношение позволяет сблизиться с разными людьми, обогатить свой мир и найти новых друзей.
Различия дополняют и обогащают общество. Единство непохожих позволяет справляться со всеми жизненными невзгодами и разделять радость и счастье, единение помогает и в работе и в семейной жизни и в учебе.
5. Упражнение на отработку толерантного отношения
«Я-высказывание/ Ты-высказывание»
Объяснение разницы между Я-высказыванием/ Ты-высказыванием.
Задача каждой команде (один от группы) составить Я - высказывание:
- 1. Тебе наступили на ногу в транспорте и не извинились.
- 2. Твой преподаватель незаслуженно обвинил тебя, что ты списал контрольную у соседа.
- 3. Ты договорился со знакомым встретиться на улице. Прождал полчаса, а он так и не пришел.
Обсуждение: Каковы преимущества толерантного общения?
Я собака -- всего лишь собака!
В голове у меня -- пустота.
Но другую собаку, однако,
Никогда не приму за кота!
Не нужны ни условные знаки.
Ни слова -- потому что чутьем
Брата кровного в каждой собаке
Мы и так за версту узнаем!
Ни порода, ни масть, ни размеры
С толку нас никогда не собьют:
Даже крошечные тойтерьеры
В сенбернарах своих признают...
Мы вступаем и в драки, и в браки.
Неизменную веру храня:
Что бы ни было -- все мы собаки.
Все мы -- братья, все мы родня.
Вы же, умные, вашего брата
Распознать неспособны никак…
Сразу видно -- чутье слабовато.
В этом вам далеко до собак.
Если брат ваш -- не вашей масти,
Разве в этом он виноват?
Вы же рвете его на части.
Словно он вам уже и не брат...
Обсуждение: О чем стихотворение? Какова тема этого стихотворения? Какова идея?
III. Заключение
Выводы: человеческое общество разумно и мы должны понимать, что наша сила в единстве, а не в разобщенности. Вас объединяет и молодость, и желание учиться и получить профессию и множество увлечений и интересов. Это единство помогает вам легче жить, учиться и преуспевать. Если мы постараемся применять правила толерантного общения, то приобретем преимущества.
Нас сегодня объединила дружба, молодость, профессия, наш колледж! Единство непохожих - так можно определить нашу сегодняшнюю встречу.
Фотография на память.