Москва, РИА Новости, Ануш Долуханян.

Для одних профессия дальнобойщика окутана романтикой, для других это тяжелый труд. Разборки с провинциальной мафией, бессонные ночи и выживание в сотнях километров от населенных пунктов - все это плата за возможность распоряжаться своим временем. Корреспондент РИА Новости поговорила с водителями, выполняющими сложнейшие рейсы, и узнала, сколько в их профессии поэзии, а сколько прозы.

РОМАН, маршрут Москва - Магадан - Москва

Дорога в одну сторону занимает три недели, столько же обратно. Среди дальнобойщиков считается, что это один из самых трудных и опасных маршрутов.

О маршруте

Я работаю дальнобойщиком уже 20 лет и езжу из Москвы в Магадан и обратно. На пути есть река Алдан, через которую нет моста. Зимой едешь прямо по льду, а летом перебираешься на пароме. Объездная дорога - это 2 500 километров грунта, скальных пород и больше ничего.

За один рейс в Магадан бывает, что десять покрышек уходит. Летом породы выворачиваются острыми краями и срезают намертво шину. Зимой в снегопад можно встать на двое-трое суток: стоишь, мобильной связи нет, цивилизации нет, помощи никакой нет. Тут еще и морозы до 60 градусов. Если машина заглохла, в течение 30 минут завел - поедешь. Если нет - будешь ждать, пока потеплеет.

О бандитах

В Челябинске, Магнитогорске, Мурманске полно бандитов. В Челябинске это в основном наркоманы и дети. Ребенок подбегает, ставит груши-перекидки (шланг или кабель, который не дает двигаться тягачу или прицепу. - Прим. ред.) и ждет, пока ты вылезешь из машины. Потом подходят подростки и говорят: "Надо платить". В Магнитогорске наркоманы подрезают, просят тысячу рублей и отпускают, а если нет, лобовое стекло и фары бьют.

Раньше я часто ездил в Мурманск, где орудовал рэкетир по кличке Огурец. Он занимался типичным "крышеванием": приезжаешь - нужно купить его визитку за тысячу рублей, на которой написаны номера телефонов для экстренных случаев. Если у тебя украли аккумулятор или запаску, ограбили, звонишь бандитам, рассказываешь. Они приезжают, разбираются, привозят необходимые запчасти, а потом уже сами ловят воров.

В 2015 году меня ограбили по дороге из Финляндии в Питер. Прямо на ходу вскрыли машину. В кузове были почта и посылки из Aliexpress. До Выборга все было нормально, но когда я приехал на выгрузку, увидел, что у меня нет замка на воротах, таможенный трос перекушен. Получается, что пока я ехал, кто-то сзади пристроился и разгрузил часть мешков. Люди свои посылки так и не получили.

О сне

Ехал из Польши, нужно было проходить Москву, Сергей Семенович (Собянин. - Прим.ред.) сделал ее для грузовиков только ночью открытой, теперь мучаемся из-за этого. Тогда я заснул за рулем по пути от Белоруссии до Москвы 16 раз. Каждый раз, когда просыпался, ставил палочку на листочке. Один раз проснулся на встречной обочине, повезло, что машин не было.

После этого со сном я стараюсь не бороться, но если надо, то можно окошко приоткрыть, морду в окно высунуть. Музыка в дороге, конечно, помогает. Здесь все зависит от настроения: если хорошее, то и Кадышева не помешает.

О кафе у дороги

Практически все дальнобойщики знают, в каких кафе можно есть, а в каких не стоит. Если едешь по трассе, кафешка большая, стоянка большая, а машин нет, можно смело ее проезжать - дрянь. Бывает, наоборот, маленькая избушка, но много машин на обочине стоит, это верный знак - вкусно, хорошо и недорого. Еще смело можно идти в кафе, у которых стоит полицейская машина, - их травить не будут.

Об "интернете" дальнобойщиков и помощи

У всех в машинах есть рации, в России общаются на 15-м канале. Это такой "интернет" у дальнобойщиков. Здесь ты можешь спросить, как и куда проехать. Например, приехал в Челябинск, там бандитов много, нужно аккуратно и быстро до места доехать. Покричал в рацию - отозвались ребята, встретили и провел

Люди чем дальше от Москвы, тем лучше. В регионах остались доброта и человечность, а в столице все "на понтах". В Москве если попросишь у кого-то воды, не дадут в жизни, а где-то в другом месте - без проблем. Например, недалеко от Кургана у меня отвалилась запаска от тягача из-за вибрации и наших "хороших" дорог. Она весит почти 70 килограммов, я ее докатил до машины, но поднять самому такую тяжесть в кузов нереально. Кричал в рацию, но никто не отзывался. Проезжал мимо какой-то мужик, остановился и просто помог.

ПАВЕЛ, Челябинск - Петербург - Свободный

Этот путь у героя занял месяц, и он до сих пор находится в дороге. Общая протяженность маршрута - 17 тысяч километров.

О своей профессии

Работа дальнобойщика - это свобода: ты сам выбираешь, когда тебе встать, когда начать работать, почти сам себе начальник. У человека есть возможность много путешествовать, а за это еще и деньги платят. Получается почти программа "Орел и Решка", только не так красочно. В рейс можно уехать на полгода, а можно - на месяц-два. Я уже семь лет дальнобойщик, иногда появляется желание поменять работу, но пока не складывается.

Это дорога. Здесь может быть все: от проколотой шины до падения метеорита. Раньше машины сжигали или останавливали, деньги выпрашивали, но сейчас бандитов меньше стало. Из современных опасностей можно назвать скорее безбашенных дураков. В западной части России много автомобилистов, которые покупают себе седан с заниженной подвеской и думают, что они крутые гонщики. Не соблюдают никаких правил и под колеса попадают.

Кражи в основном происходят на неохраняемых стоянках. Однажды на выгрузке в Екатеринбурге мне порезали тент на прицепе, забрались внутрь, набрали пачки ксероксной бумаги и увезли. Еще, например, водители знают, что в Питере машину нельзя нигде и никогда без присмотра оставлять - угонщиков много. Бывает, угоняют даже вместе со сменным водителем внутри, который уснул в спальнике.

О дорогах

В последнее время состояние дорог улучшилось. Отремонтировали пятую федеральную трассу, сделали М7 от Уфы до Москвы. Хотя часто вижу и бессмысленные работы: один и тот же мост каждый год реконструируют, хотя он в хорошем состоянии. Это наводит на мысль, что так деньги отмываются.

В городе Канск на федеральной трассе установили знак "Въезд запрещен" для грузового транспорта, поэтому приходится ехать семь километров по объездной дороге - разбитой гравийке, где можно убить машину. На фоне того, что сейчас высокие налоги и есть "Платон", перекрывать трассу, которая соединяет Запад и Восток самой большой страны на свете, неприлично.
От Улан-Удэ до Читы - дорога пятьдесят на пятьдесят. Ее ремонтируют, но, мягко говоря, без огонька: мост могут чинить два человека с лопатами и без техники.

Бывает вообще чисто российский бред. Три года назад ремонтировали трассу М5 и под асфальт засыпали полудрагоценные камни в качестве подушки, а местные приезжали, выковыривали их и продавали.

О взятках

Раньше в Уфе был один пост ГИБДД, где существовала такса за проезд вне зависимости от нарушений. Нужно было обязательно заплатить 50 рублей, документы не показываешь, ничего не проверяют, просто просят деньги, хоть атомную бомбу вези. Все дальнобойщики заранее готовили полтинник, чтобы было без сдачи. Однажды я забылся и не разменял деньги. Протянул 500 рублей - и мне как в магазине дали сдачу, ровно 450.

О кафе и путешествиях

Сейчас есть очень удобное приложение "Карголинк", там отмечают, где заправки, стоянки, кафе. Дальнобойщики пишут отзывы, и можно ориентироваться на них. Лучше всех кормят в кафе в южной части России. На всю страну, кстати, есть только два места, где шашлык нормально могут приготовить, - кафе "Урал" в Челябинске и деревня Умет в Мордовии.

Во время рейса иногда можно заехать куда-то отдохнуть. Например, по дороге в Сургут есть деревня Винокурово, там горячие источники. Можно оставить машину на стоянке и бесплатно искупаться. Зимой очень романтично: снег падает, а ты в горячей воде, когда выходишь - весь в йоде.

О дальнобойщиках в 90-е

В 90-е за руль не пускали случайного человека. До 1996 года, когда начали массово завозить европейские машины, все катались на том, что осталось от времен СССР: старых Volvo, Mercedes, КАМАЗах, ЗИЛах. Тогда водители должны были молчать о том, какой груз они везут и куда, даже если спрашивали родные или милиция. Это можно объяснить не ценностью грузов, а боязнью бандитов: у всех было много наличных на руках, они их прятали по кабине, чтобы деньги не попались никому на глаза. Сейчас, конечно, все изменилось. За рулем грузовиков сидят все кому не лень: бывшие зэки, романтики, даже бывшие летчики бывают.

О сне и любимой музыке

Со сном вообще нельзя бороться, это может печально закончиться. Но дальнобои все равно придумывают всякие хитрости, например готовят коктейли: кока-колу с кофеином разбавляют и проезжают 1500 километров за сутки. Так нельзя делать - сердце может не выдержать. Если захотелось поспать, лучше остановиться.

В дороге помогает поддерживать тонус музыка. Мне нравятся какие-то песни со смыслом, а дальнобойщики часто слушают шансон и попсу. Вообще водители особенно не любят песни-однодневки, например Егора Крида или Билана, - как слышат, сразу переключают станцию.

О москвичах
В регионах народ отзывчивый, у местных жителей легко можно спросить, как куда-то проехать - расскажут, покажут. В Москве не так.

Потерялся как-то раз на Рязанском проспекте и решил у прохожих спросить. Сначала к девушке подошел, она в наушниках, пытался окликнуть, а она мимо прошла. Потом к парню молодому - он посмотрел на меня и дальше пошел, слова не сказав. Встретил узбека, спросил местный ли он, он сказал "да" и рассказал, как доехать подробно.

Является продолжением и, наверное, она самая незагруженная в России. Её протяженность около 2000 км. Начинается эта трасса в Нижнем Бестяхе, который находится на противоположном берегу Лены от Якутска. Моста через Лену нет, есть только паромная переправа, но из-за ограниченности по времени туда мы не поплыли.

Основная трасса Колыма идет через следующие населенные пункты: Тюнгюлю, Чурапча, Ытык-Кюёль, Хандыга, Усть-Нера, Артык, через чуть более 50 километров находится граница Якутии и Магаданской области, дальше идут Кадыкчан, Сусуман, Ягодное, Дебин, Оротукан, Атка, Палатка и заканчивается в Магадане. Насколько я понимаю, трасса Колыма идет практически полностью в условия вечной мерзлоты.

Уверен, большинство россиян считают, что до Магадана дороги нет совсем, но как неудивительно, дорог даже несколько. Есть основная федеральная дорога и есть еще два пути, которые отходят от неё и, сократив часть пути, возвращаются обратно в неё.

Первое ответвление - это Староколымский тракт, другие его названия: Южная или Оймяконская дорога. Проходит он через Кюбеме — Томтор — Куранах-Сала и выходит на трассу Лена в районе заброшенного поселка Кадыкчан. Это старая дорога, которую строили заключенные при Сталине. Часть её выложена бревнами, которые сейчас вымываются и догнивают, мосты исчезли и больше не ремонтируются. Местные рассказывают, что нередки случаи, когда там поток воды смывает Урал и другую технику. Достопримечательности этой дороги - поселки Томтор и Оймякон, которые являются полюсами холода планеты, т.е. в этих местах зарегистрирована самая холодная температура в мире. Чтобы проехать по этой дороге, необходимо несколько более высоких машин, чем та, на который мы ехали, поэтому, сворачивать на это ответвление мы не стали.

Второе ответвление - Тенькинская трасса или Тенькинская дорога, местные называют её по-простому Тенька. Она начинается перед поселком Большевик и идет через Омчак и Усть-Омчуг, выходя на основную трассу практически рядом с Магаданом, у поселка Палатка. Если по трассе Лена встретить машину или две в день - это нормально, то по Тенькинской трассе нормой считается одна машина в несколько дней. Иногда эту дорогу перекрывают из-за смытых поднявшимися реками мостов.

Мы решили в сторону Магадана проехать по , обратно по трассе Колыма .

Купив все необходимое и заправившись в Нижнем Бестяхе, выехали утром 9 июля. Еще на трассе Лена мы обратили внимание на местные буханки, которые ездят с очень высокой скоростью, поднимая за собой тучи пыли. На трассе Колыма с этим все еще хуже, примерно до Чурапчи буханок было очень много и от них видимость была просто никакая. Из-за специфики климата в районе Якутска ветра нет, поэтому пыль просто стоит в воздухе, медленно опускаясь в течении дня. Ну, а поводу «бешеных буханок» люди сказали, что это практически местный вид спорта.

Кстати, случайно узнали, что за несколько дней перед нами туристы из Башкирии ехали на Ford Ranger и еще какой-то машине, так вот, Ford Ranger перевернулся. Азамат созвонился с ним, он рассказал про трассу Колыма и посоветовал быть максимально внимательными на дороге.

Пока ехали по Якутии, ландшафт примерно одинаковый: невысокие деревья, болота. Все, с кем мы общались, порекомендовали ехать до Хандыги без остановки и, главное, не останавливаться в Чурапче. Из-за того, что местное население не очень любит русских и там было несколько конфликтов. Мы же не побоялись и остановились в Чурапче, пофотографировали и заправились.

Еще особенностью трассы Колымы в Якутии - встречающиеся памятники вдоль дороги.

Около одного из памятников у нас закипел антифриз, двигатель перегрелся, сказалась температура около 40 градусов, пыль и обрыв провода, идущего на один из вентиляторов охлаждения. Залили антифриз, сделали вентилятор, поехали дальше. Скоро вновь антифриз выкипел, оказалось, что перестал работать датчик температуры охлаждающей жидкости. Включили принудительно вентиляторы и до самого Магадана они работали непрерывно.

На въезде в Ытык-кюель установлен постамент - на нем человек едет на быке, а перед ним полулежа сидел пьяный человек. Сфоткали и поехали дальше, так как пьяный начал шуметь.

Чуть отъехали от этого села и заметили разрушенное здание, около которого стояла машина Почта России, вообще, по пути в Якутии нам часто встречались заброшенные разрушенные избы.

К вечеру приехали на паромную переправу через реку Алдан. Нам сказали, что парома до утра уже скорей всего не будет, кроме одного, который должен отвезти три фуры на другой берег.

Прождали паром около часа, за это время приехали еще несколько машин. Пришел паром, куда погрузились две фуры и начали загружаться остальные машины. Местные проехали без очереди, остальные как положено.

Пока ждали паром, а потом и на пароме познакомились с разными людьми. Две машины ехали в Томтор. Один УАЗ Патриот с семейной парой туристов - Сергеем и Инной, а также с двумя собаками, возвращался домой в Магадан. Все время переправы мы общались про местные достопримечательности, кто где был, про машины, про собак и многое другое. К нашей беседе подключился водитель фуры, который тоже рассказывал много интересного про себя и про дорогу.

Паром шел около двух часов против течения и к тому моменту, как мы выехали на другой берег, было уже темно. Мы поехали за УАЗом до Хандыги, так как они знали дорогу и знали хорошую заправку у реки.

В Хандыгу приехали, но выехав из леса, стало понятно, что не так темно, как показалось сначала. Все таки северные белые ночи очень светлые.

В Хандыге заправились и поехали узнать, есть ли места в гостинице. Мест оказалось всего три, Сергей предложил нам остаться переночевать, сами они отказались от этих мест ради нас. Мы тоже отказались и поэтому поехали дальше по трассе Колыма за УАЗом.

В одном месте Сергей свернул в сторону реки, проехали маленький брод и дальше по речным камням выехали к берегу.

Установили лагерь и пошли за дровами. Пока искали, я нашел одеревенелую кость предположительно мамонта.

После того, как покушали, посидели у костра и пообщались. Легли спать спокойные, так как нас охраняли собаки.

Утром распрощавшись с Сергеем и Инной, поехали дальше по трассе Колыма в сторону Усть-Неры, а они обратно по делам в сторону Хандыги.

Природа вокруг все та же - болота, редкие невысокие деревья, но после Теплого ключа вдали уже начали виднеться горы.

Вскоре мы въехали в них и начался первый перевал - Томпорукский. Здесь установлен крест в память о жертвах ГУЛАГа. Появились первые горные речки, которые впадали в реку Восточная Хандыга, а деревья вокруг тоже изменились, началась тайга.

Дальше пошли разнообразные перевалы и прижимы, по узкой грунтовой дороге, покрытой острым скальником. С одной стороны - каменная стена, с другой - глубокий обрыв. Пробьешь колесо и ты внизу, а можно и не пробивая, ведь чуть разогнался и на крупных камнях и ямах машину начинает заносить. Вообще рискованно, единственное, что радует - встречных машин нет.

Очень запомнился на трассе Колыма перевал Заячья петля. Еще не доехав до него, вдали на фоне возвышающихся сопок, начали собираться тучи и сверкать яркие молнии. Чем ближе мы подъезжали к этому перевалу, тем хуже становилась погода, шквалистый ветер гнул деревья, молнии уже сверкали совсем рядом. Когда начался перевал Заячья петля, пошел сильнейший ливень, щетки еле справлялись с хлеставшей в лобовое стекло водой. Все это усугублялось сложностью перевала: большие ямы, камни, резкие повороты в том числе на 360 градусов и все это на большой высоте. Внизу спокойно текла река Сеторым.

После того, как мы проехали перевал, дождь закончился. Мы остановились передохнуть и заметили, что местами на берегах реки лежит снег и это в июле.

Еще одна особенность - все склоны сопок покрыты мхом, который придает им интересный оттенок. Если пройтись по нему, то создается ощущение, что идешь по мягкому ковру.

Вскоре мы доехали до первого брода на трассе Колыма - автодороге федерального значения. Из-за жаркой погоды в последнее время, уровень воды был низкий, единственная сложность - были большие камни. Когда мы проезжали этот брод обратно, была ночь и уровень воды был гораздо выше. Кстати, магаданцы сообщили, что через два дня, как мы проехали трассу Колыма в обратную сторону, реки вышли из берегов и смыли несколько мостов.

На другой стороне брода мы остановились, чтобы пофотографировать и на нас налетела туча комаров, никакие средства от них не помогали.

Постепенно сопки стали ниже или скорее мы заехали выше, так как температура там был гораздо ниже той, что была все предыдущее время. Вдоль дороги появились небольшие красивые озера.

Проскочили поселок Кюбюме, с которого начинается староколымский тракт. После того, как выехали из Оймяконского района, в сопках и на реке начал появляться густой туман.

Дорога вновь стала петлять, проехали узкий серпантин и мы забрались на Брюнгядинский перевал. На самом верху погода наладилась, но солнце уже начинало садиться.

После Брюнгядинского перевала пейзаж вдоль дороги стал похож на тот, что был до переправы через Алдан. Болота, наклонившиеся невысокие деревья. А сама дорога - земля с вкраплениями камней, а если съехать с неё - топь.

Здесь на одной из стоянок установлены мусорки и живет прирученная лиса. Людей она не боится, ест практически с рук, либо с мусорки. Ждет редких водителей, которые дадут ей еду. Саня скормил лисе все наши печеньки, но ей этого было мало и она прыгнула в бочку с мусором.

Следующий перевал - Ольчанский, отличается длиной, высотой и тем, что машины там могут разъехаться только в специальных карманах. Зато сверху прекрасный вид на сопки вокруг.

Примерно через час подъехали к поселку Усть-нера, пересекли явно новый мост через реку Индигирка. На одном из знаков сидела сова, еще одно животное, которое мы увидели за эту поездку.

Въехали в Усть-неру уже ночью, хотели зайти в магазин, но то, что мы увидели вокруг, изменило наше намерение. Сам поселок выглядит очень депрессивным, кроме новой церкви все остальные здания выглядят так, как будто с советского времени их не ремонтировали. Кроме того, у магазина было 3-4 компании ребят, в одной из них человек блевал, держась за приятеля, во второй один человек помогал встать своему товарищу и при этом сам не удержался на ногах. Остальные местные не сильно отличались своим состоянием. Добавил колоритности пейзажу фигура не очень трезвого мужчины, катавшегося стоя на скрипучих качелях. Поэтому поехали дальше и на выезде из Усть-неры, наконец-то, нашли заправку, где заполнили канистры и бак. Заправка в Усть-нере, пожалуй, самая дорогая, да и логично, ведь от Чурапчи до Усть-неры других заправок не было, это был самый длинный перегон без заправки.

От Усть-неры проехали еще около двух часов, в одном месте пересекли реку и остановились перекусить и вздремнуть.

В пятидесяти километрах от которого река Делянкир впадает в реку Нера, в этом месте находится граница между Якутией и Магаданской областью. Здесь установлен щит, на котором схематично изображены дороги области.

И скоро новый перевал - Колымо-индигирский, дорога здесь широкая и ровная, ехать одно удовольствие.

Меньше чем через час, добрались до заброшенного поселка Усть-хакчан. В сам поселок не поехали, так как мост в него ветхий, да и в самом поселке была видна активность каких-то людей. Несмотря на это, поселок выглядит мертвым. Здесь с 1942 года находился прииск по добыче золота.

На самом въезде Усть-хакчан находится заброшенная заправка рядом с небольшой кучей каменного угля, от колонок практически ничего не осталось. А вот здание советских времен еще стоит.

Только мы собрались во внутрь, прибежала собака и стала наблюдать за нами. В начале мы опасались собаки, но потом подкормили её и стало ясно, что она настроена спокойно по отношению к нам.

В здании нашли цистерны со следами горюче-смазочных материалов. Одна из стен, где стоят цистерна, развалилась.

Следующий заброшенный населенный пункт - один из самых известных в мире - , про него напишу отдельно.

Больше чем через час подъехали к Аркагалинскому перевалу, он не высокий, без резких поворотов с более или менее хорошей дорогой. Быстро проскочили его и оказались у поворота на Тенькинскую трассу.

Наша свернула на Тенькинскую дорогу, но по трассе Колыма , поэтому дальше кратко опишу дальнейший путь именно по трассе Колыма .

До поворота прошли 1380 км, погода была переменчивой, то дождь с порывистым ветром, то ясная, температура 20-35 градусов.

По трассе Колыма очень много заброшенных поселков различной величины, но мы в них уже не останавливались.

После Усть-неры следующий крупный живой поселок - это Сусуман. Здесь можно заправиться, заехать в шиномонтаж или купить продуктов. Дальше в сторону Магадана дорога очень плохая.

После него идет перевал Бурхалинский, рядом с нем Бурхала, но его я не помню.

Еще один крупный населенный пункт - Ягодное, здесь находится известный во всем мире музей, посвященный узникам ГУЛАГа. Он создавался и поддерживается одним человеком - Иваном Александровичем Паникаровым.

Когда мы въехали в Ягодное и спросили про музей, нам показали на старое заброшенное здание без окон и сказали, что администрация отобрала здание. Другой местный подтвердил, что так и есть, и теперь музей на личной квартире Паникарова, помочь попасть туда нам могут в отделении местной газеты «Северная звезда». В отделении мы пообщались с редактором и она сказала, что Иван Александрович уехал в Новосибирск на какую-то конференцию, посвященную музеям. Конечно же жаль, что нам не получилось посетить этот музей, но зато есть еще один повод посетить Магаданскую область.

Где-то по дороге от Ягодного до поселка Дебин есть указатель на озеро Джека Лондона. Это озеро - еще одна достопримечательность, которую хотелось бы посетить в будущем.

После Дебина есть мост через реку Колыма, которая и дала название целому региону, трассе, да и целой эпохе советской и российской истории.

В самом же Дебине есть поворот на полузаброшенный поселок Синегорье, рядом с которым находится Колымская ГЭС.

Крупный поселок - Палатка, в нем на трассу Колыма вновь приходит Тенькинская трасса.

После Палатки на трассе Колыма только бетон или асфальт, что очень радует после продолжительного вдыхание пыли, тряски и прочих «прелестей» грунтовки.

Путешествие автостопом - дело рискованное и порой даже опасное. Особенно когда решаешь отправиться в один из самых суровых регионов России - на Колыму. Корреспондент «Ленты.ру» проехал автостопом из Якутска в Магадан, не испугавшись отсутствия дорог, брошенных городов и диких животных.

Трасса в Магаданской области - это имя собственное. Трассой называют федеральную автодорогу «Колыма». На нее, как на спицу, нанизана бо льшая часть населенных пунктов области - тех, где по-прежнему остаются хоть какие-то жители. Асфальт и бетон есть первые 50 километров от Магадана на запад. Дальше грунтовка. Такая, что за густыми клубами пыли из-под идущей впереди машины ничего не видно. Правда, автомобилей в 50 километрах от города встречается не так уж и много. Чем дальше от Магадана по «Колыме» на запад, тем меньше населенных пунктов, самого населения, они вообще становятся редкостью.

Когда медведей больше, чем людей

Магадан для самостоятельного путешественника давно стал синонимом словосочетания «край света». Однако это, пожалуй, самый доступный из «краев света» в России. Туда даже можно добраться автостопом. На Чукотку и Камчатку, например, автостоп невозможен. Есть, конечно, Владивосток - но это же почти Европа в сердце Азии. Трудно во Владивостоке почувствовать, что где-то здесь «заканчивается цивилизация», а вот по дороге в Магадан - легко. Но туда нужно не лететь самолетом, а медленно (по-другому и не получится - не позволит состояние дороги) приближаться по Трассе.

Трасса начинается от границы Якутии и Магаданской области. Но автодорога «Колыма» начинается гораздо раньше - от Якутска. Точнее на противоположной от Якутска стороне Лены. Первые 400 километров идут якутские поселки (в смысле этнической принадлежности их жителей), тайга, разреженная полянами-аласами , затем река Алдан как своеобразный переход в более суровый и дикий мир, поселок Хандыга и... Цивилизация почти заканчивается. Последний крупный населенный пункт Якутии на «Колыме» - поселок Усть-Нера.

На границе между регионами расположился пост полиции «Артык» (полицейские живут в других районах Якутии, на пост приезжают работать вахтами). Здесь и начинается Трасса. До Магадана от поста более 700 километров. Это одна из тех российских автодорог, где медведя встретить гораздо проще, чем автомобиль.

На одном из участков Трассы мы с коллегой прождали попутку 7 часов. Не то чтобы никто не останавливался, просто никто не проезжал. Впрочем, обычно время ожидания автомобиля не превышает двух-трех часов.

При этом автостоп здесь великолепен. В отличие от центральной России, путника на трассе готова подобрать каждая попутка. Главное - дождаться.

В этих местах нет дремучей высоченной тайги, как в Красноярском крае или Кемеровской области, нет гор, как на Алтае или Кавказе. В Магаданской области природа словно подросток - только готовится стать взрослой, еще не развилась. Она расположилась на условной шкале где-то между тундрами Крайнего Севера и непроходимыми лесами Южной Сибири.

Округлые сопки из раскрошившихся каменных пород, будто насыпанные исполинами. Чахлые хвойные деревья, растущие островками. Зато нет недостатка в воде - ручьи, речки, реки, озера, потихоньку настраивающие путешественника на предстоящую встречу с Охотским морем. Однако мосты есть далеко не везде. Частенько приходится искать броды в реках. Хотя бывает, что мост вроде есть, но форсировать водную преграду вброд все равно безопасней.

Призраки и живые

Ближайший к Якутии населенный пункт - городок Кадыкчан. У многих посвященных в тему он на слуху: это один из самых известных «городов-призраков» в России. В лучшие времена его население составляло около 10 тысяч человек, богатый городок северных шахтеров, где уголь добывали открытым способом.

Фото: Laika ac/ Flickr / Коммерсантъ

Когда развалился Советский Союз, жители Кадыкчана сразу почувствовали перемены: зарплаты, продукты, транспорт, связывающий с Большой землей, - всего резко поубавилось. Государство обеспечивало перевозку угля до Магадана и дальше по морю «сквозь зубы». В 1996-м на градообразующем предприятии произошла авария. В результате взрыва погибли шесть человек. Город расселили. Точнее, решили расселить - сам процесс растянулся на десять лет.

Люди продолжали жить в полупустом Кадыкчане при отключенном централизованном теплоснабжении. Название города, которое переводится с эвенского как Долина Смерти, оказалось пророческим. К 2010 году здесь не осталось никого.

Вроде бы привычные здания - обветшавшие, как на окраинах многих российских городов и поселков. Постоянно ожидаешь увидеть людей, а их нет. Вместо них молчание, нарушаемое каким-то странным шуршанием. Кажется, что за тобой наблюдают десятки глаз - они и наблюдают. Новые местные обитатели - зверьки, вернувшие себе эти земли и занявшие место людей.

Двери в квартиры открыты: внутри календари за 1997 или 1999 год, серванты, столы и стулья из общего советского детства, фотоальбомы, подгнившая одежда.

Колымский край славится тюрьмами и лагерями. Их действительно было много вдоль Трассы до смерти Сталина. Затем их стали активно закрывать, а в 1960-е уничтожали, чтобы не осталось никаких следов.

Сегодня найти их непросто. Всего в области сохранилось два заброшенных лагеря. Ближайший к Трассе – «Днепровский». Возле нежилого поселка Мякит нужно повернуть в сопки и преодолеть еще 13 километров по «зековской» дороге. «Днепровский» входил в систему Берлага - Берегового исправительно-трудового лагеря. Функционировал с 1941 по 1955 год, заключенные добывали здесь олово.

Вокруг лагеря сопки с шахтами и котлованами, в которых добывали руду, вышки охраны и ряды колючей проволоки. С сопок вниз руду переправляли по деревянным коробам. Внизу, вдоль ручья Днепровского располагалась дробильная фабрика - все сделано из дерева: бараки заключенных, дома администрации, остатки хозяйственного инвентаря. На въезде в лагерь стоит деревянная кабина «полуторки».

Попасть в «Днепровский» можно либо самостоятельно и бесплатно, либо с организованным туром за огромные деньги (аренда внедорожника из Магадана обойдется в 70-100 тысяч рублей).

Киты в городе

Местные жители являют собой полную противоположность заброшенным «призракам» Трассы и ее лагерным памятникам. В них гостеприимство, отзывчивость и, кажется, нескончаемая душевная теплота. Есть это в людях и в поселках на Трассе, и в самом Магадане. Может случиться так, что местные подойдут к вам сами - они безошибочно вычисляют приезжих. Так через пару дней оказывается, что у вас полно знакомых среди жителей Колымы.

"На другой день, утром, началась погрузка. Грузили машины краном. Потом и мы перебрались на баржу. Там была еще одна машина – большегрузная. Водитель ее куда-то перегонял. На барже мы разбили палатку и приготовились к долгому путешествию по реке Алдан, затем по реке Лене и далее до станции Сковородино. Продуктов нам должно было хватить до конечного пункта речного путешествия. Наконец буксир дал сигнал и наша баржа тронулась и пошла по реке.

Настроение хорошее, все идет по плану. Вдоль берегов бесконечная тайга.
Через несколько дней, проснувшись утром, мы не услышали привычного шума буксира. Баржа стояла на якоре в устье реки Алдан. Оказалось, что наш буксир отозвали снимать севший на мель теплоход. Нас это не огорчило, мы надеялись, что он быстро вернется к нам. В нескольких десятках метров от нашей баржи стояла еще одна, буксир с нее ушел туда же.

Мы, как я уже говорила, большие оптимисты, но семейный совет я собрала и предложила начать экономить продукты. Поддержки я не нашла, да меня еще покритиковали, что я сею панику. Мы, как всегда, готовили обеды на всех, ну а завтраки и ужины со своей семьей. Через несколько дней продукты стали кончаться. Мужчины тоже забеспокоились. Мы все время прислушивались к реке, не послышится ли шум идущего корабля. «Шкиперша» нам рассказала историю, что год назад она уже зимовала со своей баржей и теперь всегда возит с собой несколько мешков муки. Нас это очень напугало. У нас кончился сахар, консервы и все остальные запасы. «Шкиперша» раз в день подкармливала детей пирожками. Мужчины ловили рыбу, правда, удочек оказалось только две, но все-таки подкрепление иногда поступало.

Баржа стояла не далеко от берега, и наши мужчины ходили в тайгу в надежде что-нибудь подстрелить. Далеко уходить они боялись, если бы пришел буксир - ждать долго не стал бы. Я каждый раз их уговаривала не ходить долго. Нашли они в лесу черемшу. Эти зеленые витамины есть без хлеба было невозможно, я добавляла ее в рыбный суп.

Однажды ночью я проснулась оттого, что услышала всплеск. Лодку спускали на воду, а на реке послышался гудок парохода. Наши голодающие мужчины подплыли поближе и объяснили обстановку, что нас бросил буксир, а на барже дети. Спросили у капитана, нет ли у них лишних продуктов. Они очень огорчились, что не могут нам помочь, но дали несколько буханок черного засохшего хлеба. Обещали сообщить о нашем бедственном положении. Мы размачивали этот черный хлеб и ели с черемшой и рыбным супом, от чего у всех появилась изжога. Мой младший сын, Валерий, спрашивал у меня: «Ну хоть может где-нибудь затерялся маленький кусочек белого хлеба?» Я как могла уговаривала детей и подбадривала мужчин. Через два-три дня опять ночью послышался гудок проходящего парохода. Он «притормозил» свой ход, ждал, пока шлюпка от баржи доберется до них. На этот раз нам были переданы продукты: сгущенка, хлеб всякий, консервы и пр. Муж мой разбудил нас среди ночи, поставил греть чайник. И мальчишки пили чай со сгущенкой и белым хлебом. Еще нас предупредили, чтобы с баржи никуда не уходили, т.к. обещали прислать буксир. Рыбу продолжали ловить, но на берег уже не сходили.

Наконец, после двух недельного простаивания, подошел буксир. Подцепил баржу и с веселыми гудками мы тронулись в сторону Якутска. Все воспрянули духом."